— В любом случае я заберу его с собой. Оставить заражённого
Скверной рядом с Рэян — значит подвергнуть её опасности.
— Джон, вы о чём? — в голосе друга слышалось раздражение, чего
ранее за простодушным Джеком не наблюдалось.
— Завтра утром мы выходим, — произнёс воин Тароса и поднялся
из-за стола. — Я приготовлю дорожные мешки себе и ему.
— Джек, завтра ты отправляешься с Джамалом. Помогать выручить
Марику.
— А если я не пойду? — усмехнулся друг, и в этой усмешке
проскользнуло нечто, что мне совсем не понравилось.
— Тогда я тебя убью, — произнёс я, глядя в глаза товарищу, с
которым мы не раз стояли плечом к плечу против толпы интернатовцев.
Я смотрел и не узнавал своего друга. Словно передо мной сидел
кто-то чужой. — Джек, ты заразился какой-то гадостью, и только
Джамал может излечить эту болезнь.
— Я здоров! — Мой друг, с которым много лет делили все тяготы и
радости, рывком поднялся из-за стола, с ненавистью глядя мне в
глаза. — Скажи, Джон, когда они стали тебе настолько близки, что ты
веришь каждому их слову, а меня даже не хочешь слушать?
— Сядь, — произнёс я, сдерживая желание своей стихии вырваться
наружу. — Ты не хочешь помочь выручить Марику?
— Я хочу, а вот ты, похоже, нет. Говорю тебе, пойдём сейчас! Ты
откроешь портал, и мы спасём твою сестру, вырвем из лап ордена. —
Джек бросил взгляд на наставника и замер.
— Похоже, он сопротивляется Скверне, причём довольно успешно, —
произнёс монах, не отводя глаз от моего товарища. — Пытается
подавить воздействие каким-то светлым чистым чувством. Джамал, я не
уверен, что он продержится до утра. Разве что я введу его в
глубокий сон.
— Мы выходим через полчаса. Думаю, к полуночи успеем добраться
до опорной башни. Фаерус, тебе лучше уйти в свою келью, чтобы не
попадаться на глаза заражённому. Так шансы сохранить разум у него
выше.
Сидя на нарах, я слушал, как Джамал обсуждает с наставником
дальнейшую судьбу Джека, а в голове была лишь одна мысль: это
какой-то безумный затянувшийся сон. Скорее всего, меня вытащили из
пустоши, и я сейчас валяюсь в коме, а всё это безумие мне
снится.
— Парень очень сильный, Джамал. К тому же влюблён, а это
повышает его шансы.
— Многие воины Тароса считают, что лучше умереть, чем жить с
выжженной душой.
— Но ты же живёшь?
— Меня выжгли с рождения, хранитель, и Тарос принял меня. Я не
знаю, что такое любовь. А этот юноша — он слишком взрослый, мой
покровитель вряд ли согласится принять такого новика.