– А как с радиоактивностью?
Он поколебался.
– Барбара, какая вам разница. Вам что-нибудь известно о радиации?
– Конечно. В колледже я в основном занималась ботаникой. И в генетических экспериментах мне приходилось пользоваться изотопами. Хью, мне легче будет узнать самое худшее, чем пребывать в неведении – из-за этого-то я и плакала.
– М-м-м… Положение гораздо хуже, чем я сказал Дьюку. – Он указал большим пальцем через плечо. – Счётчик вон там, за бутылками. Сходите посмотрите.
Она отправилась к счётчику и некоторое время оставалась у него. Вернувшись, она молча села.
– Ну как? – спросил он.
– Можно, я выпью ещё немного?
– Конечно! – Он налил ей виски и разбавил его.
Она глотнула виски и тихо сказала:
– Если радиация не начнёт уменьшаться, то к утру дойдёт до красной черты. – Она нахмурилась. – В принципе, конечно, это ещё не предел. Если я правильно помню, то тошнить нас начнёт не раньше, чем на следующий день.
– Да. Но излучение скоро начнёт спадать. Вот почему меня больше беспокоит жара. – Он взглянул на термометр и ещё немного приоткрыл вентиль. – Сейчас тепло поглощается в основном за счет испарения воды; не думаю, что нам стоит в такой жаре крутить ручной воздухоочиститель. Одним словом, о це-о-два начнём беспокоиться только тогда, когда станем задыхаться.
– Резонно.
– Давайте не будем больше говорить о подстерегающих нас опасностях. О чём бы вы хотели поговорить? Может быть, расскажете немного о себе?
– Да мне и рассказывать-то почти нечего, Хью. Пол – женский, белая, двадцати пяти лет от роду. Учусь – вернее училась – в колледже после неудачного замужества. Брат – военный лётчик, так что, может быть, он и уцелел. А родители мои жили в Акапулько – может, и они живы. Детей, слава богу, нет. Я очень рада, что Джо спас своего кота. Я ни о чём не жалею, Хью, и ничего не боюсь… Только как-то тоскливо… – Она тяжело вздохнула. – Всё-таки это был очень хороший мир, даже несмотря на то, что в нём я была несчастлива в браке.
– Не плачьте.
– Я не плачу. Это не слёзы. Это пот.
– О, да. Конечно.
– В самом деле. Просто невыносимо жарко. – Она вдруг завела руку за спину. – Вы не против, если я сниму бюстгальтер, как Карен. Он буквально душит меня.
– Пожалуйста. Дитя моё, если вам так будет легче – снимайте. Я на своём веку насмотрелся на Карен, не говоря уже о Грейс. Так что вид обнажённого тела не шокирует меня. – Он встал и подошёл к счётчику радиации. Проверив его показания, взглянул на термометр и ещё больше отвернул вентиль на баллоне.