- Ты - молодец, Гро! – Бин его пьяно
обнял и тут же у него на плече и заснул. Всё-таки бутыль гномьей
водки на двоих, да почти без закуски – много. Для молодёжи конечно.
Какие из них выпивохи? Так, срам один.
Вот просыпались вы с глубокого
похмелья хоть раз. Нет. Это не когда голова болит. Это нечто
другое. Сначала начинаешь соображать, где это ты оказался. Мысли
путаются. Похлопайте вокруг себя рукой. Ага, жены нет. Где же она?
И где же я? Нет. Нет. Нет. Не я, а вы. Вот, блин, до чего водка
доводит. Не я, не вы, а Бин, конечно, о нем, сердечном, сейчас
речь.
Бин для верности ещё раз похлопал. Не
было жены. Так, комната чужая. Жены нет. Ни какой другой голой
девки тоже нет. Это хорошо, хоть денег никто требовать не станет.
Потихоньку мысли возвращались, конечно, вместе с головной болью и
тошнотой. Оно и понятно – похмелье. Рыцарь вспомнил, что жена на
счастье сидит в темнице, что перебил он чёрных колдунов и
разбогател, и про шахту серебряную вспомнил, а ещё через пол часика
осознал даже, что спит он всё же в своём замке, на топчане в
комнате кухарки. Уж, не с нею ли? От этой мысли молодцу совсем
дурно стало. Старая лысенькая толстушка с изъеденным оспой лицом,
всплыв из памяти, вызвала у рыцаря позыв рвоты, который он сдержать
не смог. Тут возле топчана его и вырвало. И как оказалось не в
первый и не во второй раз, не переваренных остатков каши и лука на
полу было уже предостаточно. Пахли они скверно. И от запаха этого
скверного Бина снова вывернуло, на этот раз из-за отсутствия каши
вывернуло желчью.
На стон его вошла Марта – кухарка
лысенькая.
- Вернётся Гро я ему задам, споил
мальчонку, козёл старый, - она, похоже, передразнила хромоту
старого вояки.
- Где он? – нашёл в себе силы на
любопытство мальчонка.
- В деревню поехал, крестьян на
работы нанимать, да за провизией, похмелился и поехал, как огурчик
свеженький, - но в голосе не восхищение свежестью было, а упрёк
скорее.
- Может, и мне похмелиться… - Бин эту
идею развить не успел, Марта сунула ему в руки большущий кувшин с
тёплой водой.
- Иди на двор, пей, сколько сможешь,
потом суй пальцы в рот, потом снова пей.
Бин был рыцарем, и боль терпеть был
обязан. Что ж это за рыцарь, который боится боли. Но боль и
тошнота, разные штуки. Их сиятельство будущее только два сеанса
выдержал. После первого дал себе клятву больше водки не пить. После
второго – всех встречных и поперечных гномов уничтожать.