Впрочем, если оно хочет действительно остаться наедине с собой, по крайней мере, чтобы задуматься над всем этим в обстановке, когда никто не мешает, ему нужно – пусть и на время – выставить за дверь как идеи, так и потребности вместе с голосами тела.
Но прежде мы должны подвергнуть их строгому критическому анализу, допросу, обращая внимание прежде всего на оборотную, темную сторону этих феноменов, на их притязания и спонтанные усилия «стянуть одеяло на себя».
Для начала давайте нарисуем портрет идеи.
Идеи вошли в жизнь человека в доисторические времена. Однако возникновение представлений об идеях, их открытие произошло относительно недавно. Поворотным пунктом стала, скорее всего, эпоха, которую К. Ясперс назвал вторым осевым временем (примерно середина первого тысячелетия до нашей эры). Идея была обнаружена как что-то особенное в сознании и жизни людей. Она стала предметом анализа, рефлексии. Идея стала обрастать идеями о ней. Возможно, самым ярким примером такого оборота дела стала философия Платона, в которой идеи обрели царственное положение. За ними был признан статус чего-то идеального, вечного и самого совершенного. Еще одним свойством идеи оказалась всеобщность ее формы, т.е. идея, как всеми признано, может быть безразмерной по отношению к своему содержанию. Скажем, идея человека вмещает в себя всех бывших, существующих и будущих существовать людей. Ни один из них, формально говоря, не ускользнет от нее. Найдет, накроет и вместит всех. Идея была понята идеалистически, как нечто виртуальное, но исключительно значимое, важное и высокое – отсюда однокоренные слова: идея – идеальное – идеал.
У идей обнаружились некоторые положительные свойства: идею невозможно убить физическим образом. Идея не изнашивается подобно вещам, а напротив, чем больше мы ее практикуем, тем совершеннее она делается, ее можно передавать другим, не теряя ее при этом, подобно отданному другому рублю или яблоку. Она оказалась вне времени и пространства, т.е. вечной и чистой, по Платону. Для идеи, как и руководимого ею разума, нет никаких препятствий или барьеров. Перед ней бессильны расстояния, толщи земные и небесные бесконечности8. С идеями на уровне формальной логики можно обращаться как угодно, непосредственного физического или материального ущерба мы при этом не несем. Другими словами, наши ошибки в этой сфере физически безопасны, правда, до того момента, пока мы не совершаем какого-либо