– Вы осмотрели квартиру?
– Лучше бы вы сделали это сами.
Мегрэ чувствовал себя не в своей тарелке: дело из ряда вон выходящее, а расследование начали участковые. И хуже всего, что от них уже не отвяжешься – ведь Лоньон как-никак их сослуживец. Конечно, пока он был жив-здоров, они не принимали его всерьез, но теперь другой разговор: найти тех, кто в него стрелял, – для участковых инспекторов дело чести.
– А комнатка недурна, как вы считаете?
Темновата, пожалуй, а так совсем недурна. Ярко-желтые обои, на отлакированном, блестящем полу – ковер, тоже желтый: по краям такой же яркий, как стены, в середяне – побледней. Комната служила одновременно столовой и гостиной. Обставлена она была со вкусом, мебель модная, телевизор, радио и проигрыватель – все чин чином.
Внимание Мегрэ сразу же привлек стол посреди комнаты.
Так, так, кофейник, сахарница и бутылка коньяку, чашка с недопитым кофе.
– А чашка-то только одна, – пробормотал Мегрэ. – Шинкье, вы, конечно, ни до чего не дотрагивались? Сходите-ка вниз и позвоните нашим ребятам, пусть подошлют кого-нибудь из лаборатории…
Мегрэ надел шляпу, пальто он не снимал. Одно из кресел, рядом с журнальным столиком, было повернуто к окну. В пепельнице лежало семь-восемь окурков.
Дверей в гостиной было две: первая вела на кухню, аккуратную, сверкающую чистотой, словно образцовая кухня с выставки чудом попала в старый парижский дом.
Вторая дверь вела в спальню. Постель в беспорядке, на одинокой подушке еще видна вмятина.
Шелковый халат бледно-голубого цвета брошен на спинку стула, кофточка от женской пижамы того же цвета свисает со стула на пол, а пижамные панталоны валяются около стенного шкафа.
Вернулся Шинкье.
– Я говорил с Мерсом. Он сейчас же пришлет своих людей. Все осмотрели?
Шкаф открывали?
– Нет еще…
Мегрэ открыл шкаф: на вешалках-плечиках пять платьев, зимнее пальто, отделанное мехом, и два костюма: один – бежевый, другой – цвета морской волны. На верхней полке чемоданы.
– Видите? Похоже, что она уехала налегке. В комоде все белье на месте…
– заметил Шинкье.
Вид из окна был неплохой – отсюда хорошо виден Париж. Но сегодня все затянуто серой пеленой обложного дождя.
По ту сторону кровати – приоткрытая дверь в ванную, но и там полный порядок: зубная щетка, баночки с кремом – все на своих местах.