– Но, как я понимаю, вам довелось познакомиться Су-Ним поближе?
– Да, когда он стал ходить к девушке с четвертого этажа…
На сей раз Мегрэ чуть рот не раскрыл от удивления! Лапуэнт вытаращил глаза. Да, полицейские, конечно, не святые. Мегрэ отлично знал, что кое-кто из его собственных подчиненных не прочь погулять на стороне.
Но Лоньон! Лоньон-то каков?! Подумать только, Невезучий ходил по ночам к девушке в двух шагах от собственного дома.
– Вы уверены, что это он и был? – спросил Мегрэ.
– Да он вроде, его ни с кем не спутаешь.
– И давно уже он… гм… ходит к этой девушке?
– Недели две…
– Началось, надо думать, с того, что однажды вечером они пришли вместе?
– Да.
– А когда он проходил мимо вас, он не пытался скрыть свое лицо?
– Как будто так.
– И часто он с тех пор приходил?
– Почти каждый вечер.
– Уходил поздно?
– Сначала – первые три-четыре дня – он уходил сразу после двенадцати…
Потом стал оставаться позднее, до двух, а то и до трех часов ночи…
– Как зовут эту девицу?
– Маринетта, Маринетта Ожье… Прехорошенькая девушка и обходительная такая, воспитанная. Ей двадцать пять лет…
– Мужчины у нее часто бывают?
– На этот вопрос я бы любому спокойно ответила, не только вам. Маринетта не считала нужным ни от кого прятаться. Целый год – два-три раза в неделю к ней ходил интересный молодой человек. Она мне говорила, что это ее жених…
– Он ночевал у нее?
– И все-то вам надо знать! Ну, да ладно, не я, так другой скажет. Да, он оставался у нее… А потом вдруг как в воду канул, и она печальная такая ходила… Как-то раз пришла она утром за почтой, а я и спросила, не расстроилась ли помолвка, а она мне в ответ: «Анжела, дорогая, не будем об этом говорить! Мужчины не стоят того, чтобы из-за них кровь себе портить…»
Она и впрямь недолго сокрушалась, скоро опять повеселела… Маринетта вообще хохотушка, и здоровьем ее бог не обидел!
– Она работает?
– Говорила мне, что работает косметичкой в салоне красоты на авеню Матиньон… Оно и видно – она сама всегда ухоженная и одевается со вкусом…
– А дружок ее кто был?
– Это жених-то, который сбежал? На вид ему под тридцать, а кто он и чем живет – не знаю. Знаю только, что зовут его Анри – так по крайней мере он. себя сам называл, когда просил по ночам дверь отпереть.
– Когда же они рассорились?
– В прошлую зиму, под рождество.