– Стало быть, вот уже год эта самая Маринетта… так ведь ее зовут?
– Да, Маринетта Ожье…
– Да, так, значит, уже целый год к ней никто не заходит?
– Только брат, он живет с женой и тремя детьми где-то в пригороде.
– Хорошо. Пойдем дальше: однажды вечером, недели две назад, она вернулась домой вместе с инспектором Лоньоном?
– Да, я вам уже об этом говорила.
– А потом он стал приходить каждый день?
– Кроме воскресенья. Во всяком случае, в воскресенье я не видела ни как он входил, ни как выходил.
– А днем он хоть раз заходил?
– Нет, но постойте… Хорошо, что вы спросили, я сразу вот о чем вспомнила. Однажды вечером он, как обычно, пришел около девяти часов, идет по лестнице, а я кричу вслед: «Маринетты нет дома!» – «Знаю, – говорит. Она у брата». – И сам все же пошел наверх, ничего мне не стал объяснять. Я и подумала, что Маринетта ему, видно, ключ оставила.
Мегрэ понял теперь, зачем поднялся наверх инспектор Шинкье.
– А сейчас она наверху?
– Кто? Маринетта? Нет.
– На работу ушла?
– Не знаю, на работе ли она сейчас, но когда я хотела рассказать ей о том, что здесь случилось… помню, подумала: надо бы поосторожней говорить, чтобы не огорчить ее сразу, подготовить как-то…
– Это в котором часу было?
– После того, как позвонила в полицию.
– Значит, еще до трех часов?
– Да… Я решила, что выстрелы она, конечно, слышала… Их все в доме слышали… Некоторые даже повысовывались из окон, а другие в халатах и в пижамах выбежали на лестницу узнать, что случилось… На улице-то в этот час много не увидишь… Ну, взбежала я к ней по лестнице, стучу в дверь. Никто не отвечает. Толкнулась в дверь – не заперто, вошла в квартиру, вижу, пусто – нет никого…
Тут консьержка посмотрела на комиссара, словно желая сказать: «Ты, голубчик, конечно, много видел на своем веку, но такого оборота, признайся, не ожидал?»
Так оно и было. Мегрэ и Лапуэнт молча переглянулись.
– Как вы думаете, они вышли из дому вместе?
– Я уверена, что нет. У меня слух тонкий. Я точно знаю: выходил только один человек, мужчина – это он и был.
– Проходя мимо вас, он что, назвал себя?
– Нет. Сказал, как обычно: «С четвертого!» Я узнала его по голосу. К тому же только он так говорил, уходя.
– А может быть, она раньше вышла?
– Нет, что вы! В ту ночь я до этого дверь только раз отпирала – часов в одиннадцать, когда жильцы с третьего этажа возвращались из кино.