Тем не менее, Сандро мне удалось убедить и на 4 кораблях его
маленькой эскадры удалось установить на самодельные станки для
стрельбы вверх пушки Барановского и пулеметы Максима. Но на таком
расстоянии от Японии, где мы находимся сейчас, нам боятся
воздушного нападения пока не приходится. Идем себе по тихоньку по
направлению к экватору на северо-восток, жарко, люди спят прямо на
палубе и я не исключение – в каюте спать невозможно. Крейсера тащат
миноносцы на буксире, чтобы те экономили уголь и не изнашивали
машины. Через неделю, после возвращения в Северное полушарие, штиль
закончился, появился ветер, сначала приятно обдувающий, особенно
вечером и ночью, а потом он стал усиливаться, появилась качка и
пришлось перебраться в каюту, тем более, что периодически шел
дождь. Почти дойдя до Суматры легли в дрейф и стали принимать уголь
с немецких угольщиков. Команда работала в авральном режиме, так как
барометр падал и мог начаться шторм. Сделал несколько снимков
погрузки и сочинил репортаж о том, как это трудно.
20 марта 1899 г. Малаккский пролив.
Проходим пролив и дальше начинается Южно-Китайское море. В
проливе движение – как на улице в час пик: туда и обратно проходят
торговые и пассажирские пароходы, часто совсем близко к нам, видно
как люди машут руками, кое-кто фотографирует эскадру. Ночью были
видны огни Сингапура – британской военно-морской базы. По этому
поводу следующие три дня шли в сопровождении британских крейсеров,
пока они не отвернули, дав девять выстрелов салюта адмиральскому
флагу. До бухты Камрань Французского Аннама (Вьетнама) идти еще
неделю. Идем вдоль берега, периодически налетают шквалы, видел
образование смерча, но сфотографировать воронку, соединяющуюся с
облаками, не удалось – качало и на палубе был дождь.
27 марта 1899 г., бухта Камрань, Аннам.
Опять угольная погрузка, но на этот раз без спешки, вокруг
эскадры снуют лодки аннамитов, предлагают всякую дрянь. Команде
хочется побыстрее на берег – бухта очень живописная, кругом горы,
поросшие лесом, между ними долина и видна впадающая в море река.
Похоже, нас ждали – на берегу целый торговый поселок, чуть дальше
постоянное французское поселение –десятка три европейских домиков и
сотня хижин. Стали потихоньку отпускать людей в увольнение на
берег, я тоже сошел погулять, тем более, была назначена встреча с
инспектором хронобезопасности. Так и есть, только я приблизился к
центру к европейского поселения, как ко мне подошел китаец в
чесучовом косьюме[9] и шляпе-канотье и спросил про монеты, я
ответил условным ответом и инспектор (а это все же был он)
предложил пройти в ближайшую антикварную лавку, где мы уединились в
комнате хозяина. Нам принесли зеленый чай и какие-то местные
сладости, вроде засахаренных фруктов. После приветствий и обмена
любезностями инспектор Чжао (он сказал, что это – его настоящее
имя, но друзья зовут его и Чжа и Джа, у них приняты короткие
имена-обращения). Я казал что Чжа, а тем более Джа у меня вызывают
какие-то растаманские ассоциации (он понял, о чем я, так что про
каннабис, дреды и регги объяснять не пришлось), поэтому буду звать
его по имени Чжао, так же он может звать меня только по имени и
предложил перейти на ты.