- Крысожор! Падла! Кастрюлю поправь!
Трос дёрнулся, клеть пошла вверх.
Закончилась ещё одна смена. Сто сорок восьмая по счету – Раф вёл
его строго и пока ни разу не сбился…
- Эх! Сейчас бы на Бэлти залезть, – мечтательно выдохнул Крит,
когда решетчатая «кабина» поравнялась с отметкой минус
четыреста.
Треть ствола была пройдена, напряжение сквирилиевых глубин
начало понемногу ослабевать. Одни выдерживали его хорошо, даже
несмотря на низкую степень живучести, другие не очень. Поэтому на
проходку и в лаву таких не ставили, а отправляли ишачить на
забутовку в старые выработки или на ВШивоТу, участок
внутри-шахтного транспорта – «высшую школу тунеядцев», как называли
его вольнонаемные. Работать там было легче, но средства на выкупной
счет поступали в настолько малых количествах, что выйти на волю до
конца жизни не стоило и мечтать…
- Да ты и так на ней всю смену катался. Куда ещё-то? – заржали
стоящие рядом Слабый и Борода.
- Кататься одно, а воткнуть другое, – хохотнул в ответ сорок
второй.
- Да уж! На «тётю Бэлти» как сядешь, так и слезешь. Она сама
кому хочешь воткнёт, – не остались в долгу двадцать шестой и
семнадцатый, оба здоровые, высоченные, самое то для проходчиков,
настоящие «мозолистолапые» – тащить на одном плече двухсотфунтовую
крепь и довольно скалиться сумеет не каждый…
Услышав про «тётю Бэлти», Раф мысленно усмехнулся. У ленточного
конвейера были и другие названия, но в их бригаде прижилось именно
это. Во-первых, по созвучию (от «belt conveyor»), а во-вторых,
из-за самого Крита, он же SF-031542, на корабле-тюрьме его камера
располагалась сразу за камерой Зара. За все время работы в лаве не
было ни одного дня, чтобы он хоть раз прошагал от забоя к стволу
исключительно на своих двоих. БОльшую часть пути Крит по традиции
проделывал, сидя на ленте конвейера, за что и получил вскорости
прозвище «болтожоп». Оно ему, безусловно, не нравилось, но – что
прилипло, то прилипло.
Кроме того, сорок второй слыл рьяным «поклонником» другой Бэлти.
По странной иронии судьбы, так звали на самом деле четырнадцатую,
которую Раф чуть было не изнасиловал на корабле. Сейчас она
работала рукоятчицей, точнее, «стволовой поверхности» – принимала и
отправляла людей и грузы с рудничных горизонтов на жилой уровень и
обратно.
Впрочем, это было её не единственной «специализацией». С
завидной регулярностью Бэлти использовали, когда для поощрения
отличившихся на добыче сквирилия рабов-мужчин, а когда и просто за
деньги, списываемые со счета в пользу компании. Так что, по факту,
четырнадцатой приходилось работать в две смены: днём – у клетей,
ночью – в койке. Из пятёрки рабынь, прибывших с Радеса в одной
партии с Рафом, она оказалась самой «востребованной». Майру,
двадцатую, до сих пор держал при себе старший смотрящий, восьмую и
тридцать четвертую отправили на другой участок (с женщинами там
была напряженка), а Лиртия, последняя из пяти, такая же, как и
другие, «спарка», под номером двадцать два, большой популярностью
среди мужиков не пользовалась – страшная, злая, плоская как доска
и, самое главное, абсолютно фригидная. Этим словечком её «наградил»
Ларс, единственный «местный» в бригаде Зара, осужденный на каторгу
на сквирилиевом руднике за какие-то не слишком понятные уроженцам
Радеса прегрешения. Ему хозяева «Диамант майнинг» присвоили номер
SPK-98. Эс пи означало наиболее низкую степень «живучести» (spare
parts, иначе «запчасти»), Кей – происхождение (Кариан-3), 98 –
реестровый номер…