Тут-то шахтерам и помогали сэкономленные в раздевалке минуты.
Многие, кстати, использовали их ещё и на то, чтобы купить себе
«развлечение». Чаще всего – Бэлти, реже – Лиртию, еще реже –
дополнительную десятиминутку на ужин с настоящими мясом и овощами.
Иногда на популярную в мужской среде стволовую претендовали сразу
несколько человек, и тогда объявлялся аукцион. Цена за ночь с
женщиной могла вырасти в несколько раз, стартуя от четырех кредов и
достигая порой сорока.
На сегодняшний день рекорд составлял сорок семь денежных единиц.
Их месяц назад заплатил Крит – главный поклонник четырнадцатой.
Многие думали, что он к ней и вправду неравнодушен. О любви речь,
конечно, не шла, но что-то похожее с его стороны все-таки
чувствовалось. Что же касается самой Бэлти… Никто из попавших в
рабство не знал, кем она была раньше на Радесе. Но, скорее всего,
тоже рабыней. Слишком безропотно она принимала свою судьбу, слишком
покорно сносила все унижения, не пытаясь манипулировать окружающими
её мужчинами. Хотя даже «страшилка» Лиртия не однажды пробовала это
делать.
Сам Раф ни той, ни другой ни разу не пользовался. А хотелось
безумно. От желания отвлекала работа. И цель. Накопить на счету
стандартную сумму выкупа – пять тысяч кредов, и выйти, наконец, на
свободу…
Из надзирателей сегодня в «столовой» дежурил Чау, а за
мониторами и лучевой, по всей видимости, следил Гай, его обычный
напарник. Подлянки они, конечно, подкидывали, и регулярно, но всё
же не столько, сколько старший смотрящий Фарт и подражающий ему во
всём Бро. Те, бывало, по несколько раз за ночь устраивали внезапные
шмоны-проверки, завершающиеся, как правило, публичными наказаниями
всех попавшихся под руку.
Раф, безусловно, догадывался, зачем это нужно «эсэсовцам», но
совершенно не понимал, почему хозяева шахт смотрят на их забавы
сквозь пальцы. Ведь от этого напрямую зависела добыча сквирилия.
Из-за чрезмерности наказаний некоторые шахтеры попросту не могли
нормально работать, и тогда производительность не росла, а падала,
что, в свою очередь, приводило к новым издевательствам над людьми и
так до тех пор, пока охранникам не надоедало демонстрировать свою
силу и значимость…
Помимо надзирателя в комнате для приема пищи присутствовали ещё
двое: Зар и Крит. И если с первым всё было ясно – его номер
отличался от номера Рафа на единицу, поэтому бригадир опережал
сорок четвертого ровно на три минуты – то с сорок вторым дело
обстояло иначе. Крит и сам никуда не спешил, и выгонять его не
торопились.