«Если б я умела бить в ответ на подобные наглости, он бы у меня
непременно огреб! Но увы...»
— А почему редко используют сейчас, а тогда использовали? —
Магистр точно не смог бы ответить на вопрос «что же за вещь
оказалась в руках у чародея», а потому я дала немного воли своему
любопытству. Старец чуть удивленно посмотрел на меня, а потом, с
выражением внезапного понимания на лице, ответил:
— Потому что если человек умер, особенно, если совсем недавно,
то такой поиск может стоить чародею собственного разума. Я
постоянно забываю, что вашим обучением никто не занимался, а сейчас
на это и времени особо нет. Как бы ни была полезна теория, сейчас
нужны практические знания...
Я кивнула — Ирвин был прав. Мне было бесконечно любопытно
разобраться в том, как устроена магическая часть этого мира, но
ситуация диктовала свои условия. Магистр, тем временем,
продолжил:
— Если ты запомнила, как выглядел тот чародей, стоит отправить
ворона в столицу. Возможно, королевский маг его узнает...
Защитница, все в порядке? — очевидно, мое лицо было слишком
выразительным. И было отчего.
«Да какая же я феерическая дура! Мало того что не написала в
замок о том, что добралась до Алой крепости, но даже не рассказала
отцу о покушении и о том, что творится в герцогстве!»
— Отправить ворона нужно сегодня же, — я умолкла, понимая, что
не представляю себе, как происходит отправка птицы с письмом.
Магистр понял мое молчание по-своему.
— Я пришлю служку с тубусом для письма и воском, — старец,
нахмурившись, перебрал пальцами по набалдашнику трости, а потом,
бросив на меня неожиданно острый взгляд, добавил. — И сам зайду.
Письмо лучше защитить магией, тебе, Защитница, полезно будет этому
обучиться.
Мне оставалось только кивнуть, соглашаясь со всем сказанным.
Магистр вышел из комнаты, оставив меня с Харакашем наедине.
— Как там Альвин? — спустив ноги с кровати и натянув сапоги, я
прошлась от стены до стены, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Держится как может. В Алой Крепости не приемлют ругань и это
твоего доблестного оруженосца сейчас печалит едва ли не больше
всего остального, — островитянин хмыкнул, и я натянуто улыбнулась в
ответ. Мысль о том, что на какой-то срок я осталась без верного мне
до гробовой доски телохранителя, не давала мне покоя.
«Надо его навестить хотя бы. Хоть и косвенно, но из-за меня
пострадал» — кольнуло внезапно чувство вины. — «Да, его это чуть ли
не его прямая обязанность, но все же... чисто по-человечески, я
должна его навестить».