от Ленин, Октябрьская революция, индустриализация, коллективизация, электрификация, радиофикация, социализм, коммунизм (лишь в 24 года из-за трудности произношения обладатель уникального имени сменил его на Борис, как его вне семьи чаще и называли). После захвата края фашистами семья погибшего партработника, о которой позаботиться было некому, оказалась на оккупированной территории с постоянным страхом быть схваченными гестаповцами как «семья коммуниста». Родичи одно время даже прятали от взора оккупантов этих ходячих «символов советской власти» с их прокоммунистическими именами. Но немцам, занятым трагедией недалёкой Сталинградской битвы и неудачами прорыва к бакинской нефти через горы Кавказа, очевидно, было уже не до «мелочёвки».
(Правда, потом ходили слухи, что семейство защитил от высылки в концлагерь дальний родственник, престарелый «дядя Лёша», который ещё по его плену у немцев в первую мировую войну с кем-то там породнился и теперь случайно встретил родственника среди оказавшихся в селе немцев. И Борис отлично помнит, как однажды к ним во двор в отсутствие взрослых, заявилась группа немцев в чёрной форме с нарукавными фашистскими свастиками. Пацан с перепугу сначала не мог ответить ни на один вопрос. Но вот из группы пришельцев выделился хорошо знакомый ему «дядя Лёша», который что-то по-немецки им долго объяснял. Их суровые лица обмякли, и они, слегка полакомившись с кустов смородины во дворе, вскоре удалились. Пришедшие к вечеру с работ взрослые сразу решили к их ужасу, что приходили именно за семьёй явно каратели, умасленные, к счастью, «дядей Лёшей». Если это так, то десятилетний Лорик оказался летом 1942 года свидетелем и участником редчайшего проявления немцами той доброты, которая была массовой среди советских солдат и властей, когда они выбивали гитлеровцев из их логовищ весной 1945 года. Много позже, бывая в восстановленном Берлине, Борис Рачков всякий раз посещал Трептов-парк, чтобы постоять у изваянной Вучетичем величественной скульптуры русского воина-освободителя с мечом в одной руке и с вырванной у смерти немецкой девочкой в другой, прижимающей ребёнка к груди.)
После освобождения края Лорикэрск работал в колхозе пастухом, что позже с учётом его участия в восстановлении города Ставрополя отмечено правительственной медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Осенью 1943 года его как сына погибшего фронтовика направили в Ставропольское суворовское училище. Получив аттестат зрелости с серебряной медалью а с ней и право выбора места дальнейшего прохождения службы, избрал Московское Краснознамённое пехотное училище (бывшая Школа кремлёвских курсантов).