Все, вроде бы, было хорошо…
Но все равно он был недостаточно богат, чтобы
считаться достойным такой школы, как «Ричмонд». Это было
известно, и другие ученики заведения делали все от них зависевшее,
чтобы он про это не забывал. Большинство из них были выходцами из
семей потомственной денежной аристократии и вряд ли предполагали
утруждать себя работой в будущей, взрослой, жизни. У Джейсона
сложилось впечатление, что все, с кем ему приходилось иметь дело в
школе, – от учеников до преподавателей и администрации,
– не упускали возможности отравлять ему жизнь.
Джейсон уже шел по школьной территории. К главному
зданию примыкала наземная парковка, еще один дорогостоящий предмет
гордости школы. Красная спортивная машина стояла на
привилегированном месте – у входа.
Снаружи уже никого не было: начались уроки. Джейсон
вошел в здание и, затаив дыхание, направился к секретариату,
расположенному прямо напротив входа.
Объясню, как было, и дело с концом.
Открыв дверь секретариата, Джейсон напоролся на
колючий взгляд худой женщины, стоявшей у стола администрации. На
ней был тошнотворно-зеленого цвета кардиган и клетчатая юбка. И
маленький золотой крестик на груди. Губы ее казались постоянно
искаженными гримасой неудовольствия. Она разговаривала с каким-то
белобрысым школьником. При виде Джейсона ее глаза за очками в
роговой оправе вспыхнули откровенным отвращением.
Вот дерьмо…
Светловолосый школьник, говоривший с госпожой Абрамс,
был, без сомнения, владельцем красной спортивной машины. Теперь
Джейсон узнал в нем Алекса Лейна. Алекс был необыкновенно хорош
собой, обладал атлетическим сложением и выразительными голубыми
глазами. Он был далеко не глуп, и его харизма притягивала
окружающих, как мед – мух. Отец Алекса входил в совет
директоров множества ведущих компаний из списка журналаFortune. Естественно, что семейство не знало, что
называется, куда девать деньги.
Также Алекс был, пожалуй, одним из самых выдающихся
говнюков, которых Джейсон когда-либо встречал в жизни.
– Прошу меня простить, госпожа Абрамс, отцу утром
нужно было со мной поговорить, поэтому я опоздал. Это не
повторится, уверяю вас, – на лице Алекса отразилось образцовое
раскаяние.
Губы госпожи Абрамс растянулись, и Джейсону
показалось, что она сейчас улыбнется.
– Хорошо, Алекс. Я понимаю, что ваш отец – человек
занятой. Идите в класс.