Наконец-то мне удалось создать что-то, похожее на стальную
указку.
«Почему не меч? Это же самая простая конструкция, знакомая
всем», — спросила богиня.
«Не знаю, для меня меч не так привычен и прост, как тебе
кажется», — ответил я.
Указка в моей руке была около метра в длину и почему-то
напоминала мне кусок арматуры, только из алюминия. Я покрутил ее и
так, и сяк, пытаясь понять свои ощущения. Она почему-то казалась
мне живой и теплой, а если сосредоточиться — то даже немного
пульсирующей. Хотя визуально это был просто кусок светло-белесого
металла.
«Хорошо. В любом случае, с этим можно работать. Постарайся
зафиксировать его в памяти в мельчайших деталях. Все, что ты
чувствуешь», — сказала Лу.
Я последовал ее совету. Некоторое время мы потренировались
растворять и призывать назад мою «указку», которую про себя я
окрестил арматурой.
«Что за арматура?»
Я поделился с богиней образами стальных прутьев, торчащих из
бетонных блоков.
Вынырнули из чертогов, когда была уже почти полночь.
Мне хотелось сказать Лу, что она может поговорить со мной,
довериться мне, потому что я так и не забыл это ее чувство тревоги
и самообмана, которое я почувствовал на просторах чертогов разума.
Но не сказал. Как это всегда бывает, я просто струсил и не стал
ничего говорить богине, просто испугавшись, что она меня оттолкнет.
Наши взаимоотношения находились в каком-то абсолютно непостижимом
балансе. С одной стороны мы были, вроде как, повязанными
партнерами. С другой, она — пятисотлетнее божество, которое вообще
находится за пределами понимания человеческого разума. О чем я могу
с ней говорить? Что могу сказать? «Успокойся, все хорошо?» Такой
себе план, откровенно на троечку.
Так что я ничего ей не сказал, а она и не стремилась со мной
общаться. Да и спать мне оставалось не слишком долго.
Так что с тяжелой от занятий и выпитого вечером головой, я лег
спать. Снилась мне, как не странно, блестящая ментальная
арматурина.
В последующие вечера я попытался опять вывести Лу на разговор,
но богиня уклонялась. Пару раз даже напомнил о своем существовании
ошейник Матери, что вызвало во мне только волну негодования. Я
чувствовал, что Лу скрывает что-то важное, критически важное не
только для нее, но и для меня.
На четвертый день богиня сдалась и показала причину своих
тревог.