- Вижу, что с пристрастием. - войт кивнул головой и потер сухими
пальцами кончик носа. - И что? Признался ведьмак?
- Молчит. - потупился Януш.
- Эх, Януш, Януш. Рано тебе ещё на моё место метить. Что бы войтом
быть надобно всё больше головой работать, а не кулаками махать. -
Кальдемейн поднялся со своего места, опираясь на трость он
приблизился к Раге и сделал жест стражнику, что бы тот поднял
ведьмака с колен.
- Что, милсдарь ведьмак, не очень-то радушно встретил вас славный
город Блавикен, а?
Рага хранил молчание, а старый войт продолжил.
- Меня зовут метр Кальдемейн, я войт Блавикена и мой первейший долг
охранять вверенный мне город и покой его добропорядочных жителей. А
вы, милсдарь. Как вас величать?
Рага представился.
- Так вот милсдарь Рага, - продолжил войт, - не успели прибыть в
город, а уже наделали шуму. Не порядок.
- Но я... - Рага попытался объясниться.
- Тише, тише! - поднял ладонь Кальдемейн. - Вам предъявлены
серьезные обвинения. Возможно вы и есть тот душегуб, который
терзает Блавикен вот уж три месяца подряд. Народ, знаете ли у нас
напуган и негодует, требует от меня найти убивца. На главной
площади уже три недели как сложили костер, аккурат после того, как
нашли у башни Ириона второе тело. С тех пор всякий знает, что к
башне приближаться запрещено, а что вы там делали?
Кадьдемейн обвиняя ткнул артритным сухим пальцем в грудь Раги.
Ведьмак молчал.
- Не признаетесь? Значит на уме у вас было, что-то дурное. - войт
недобро оскалил в улыбке сточенные желтые пеньки зубов. - Прежде я
был весьма неосторожен, доверяя одному из вашей братии. Ведьмак из
школы Волка. Я считал его своим другом, познакомил с женой и
дочерью, дал ему ночлег и стол в своем доме. Но я прозрел и понял,
что ошибался, когда монстр, которого я называл другом устроил
кровавую резню в моем городе. С тех пор у меня нет доверия вашему
брату.
Кальдемейн приблизил своё лицо к лицу Раги и тихо но отчетливо
произнес.
- Или ты расскажешь, что делал у башни Ириона, ведьмак, или завтра
вечером ты сгоришь на костре. Уверен народу не терпится выместить
свою ненависть на ком-то вроде тебя, нелюдь.
Золотые глаза ведьмака вглядывались в единственный здоровый глаз
войта Блавикена и не видели в них ничего кроме презрения и
усталости.
Кальдемейн первый отвел глаза, развернулся и направился к своему
креслу, бросив стражнику всего одно слово.