Зашел заведующий, увидел и
усмехнулся. Понял, что если бы пришел ранее, то с крупным телом помогал бы уже
он. Я только слегка улыбнулась. Все-таки классный у меня начальник — узнал, что
работы много, отложил все дела и пришел помогать. Но я не жалела, что взялась
за трудную работу сразу, потому что уже заметила одно из тел, отличающееся от
остальных размерами. Еще более тяжелая работа. Для меня всегда — самая тяжелая.
Уже давно все умершие мной
воспринимались как просто объект исследования. Математическая задачка с
переменными в виде органов.
Когда я уже закончила работу и зашла
в малую секционную, чтобы приступить к подготовленному санитаром умершему, —
поняла, что Федор Степанович уже и сам все сделал. Еще одно преимущество моего
начальника — это профессионализм и принципиальность. А это потрясающие качества.
Мне есть с чем сравнить. Я бы сказала, «с кем сравнить», но слишком мало
осталось уважения к бывшему начальству.
Увидев, кого следующего положили на
стол, отвернулась, чтобы уйти в другую секционную. На выходе услышала
возмущенное заведующего:
— Грибники!
И вздрогнула. Во-первых, мы редко
переговаривались. Так уж сложилось, что все мы трое не очень разговорчивые.
Наверно, и полюбили эту профессию не только за «математические загадки, но и за
тишину.
А во-вторых, я поняла, кто этот
мальчик. Семья грибников с двадцатилетним стажем. Мать и ребенок сразу попали в
реанимацию, отец обошелся обычным отравлением. Значит, ребенок точно не выжил.
Не сдержалась, подошла к документам и просмотрела. Мать тоже. Каково будет
отцу-грибнику понять силу своей ошибки? Мы как-то с Толиком болтали, он не
столько любит есть грибы, сколько собирать. Оттого и помню его фразу про
двадцатилетний стаж. Не сдержалась, сказала, как опасно самостоятельно собирать
грибы. Даже с хорошим стажем — ошибиться достаточно один раз. Хотя давно уже
стараюсь не выдавать непрошеные советы. Но сколько раз ко мне на стол попадали
целые семьи грибников, вот и не смолчала. Надо будет с Федором Степановичем
обговорить, чтобы я не пересеклась в общении с отцом семейства. Хуже смерти
всей своей семьи только осознание, что ты тому виной.
Вряд ли ему захочется встречаться с
той, что намекала на такой исход, еще решит, что накликала беду. В горе чего
только люди не думают и не творят. Потому что правда может надавить таким
чувством вины, что убьет и единственного выжившего.