и Пенелопа Лайвли
[2], но, как правило, она не признавала никого моложе пятидесяти. Что они могут поведать об этом мире, чего бы не знала сама Маргарита? В послеобеденные часы она расширяла кругозор биографиями или книгами по европейской истории, конечно, не слишком заумными. Вечера посвящались классике, и когда прошлой ночью зазвонил телефон, Маргарита читала Хемингуэя. Отличный выбор для чтения перед сном, все предложения такие четкие и понятные, хотя Маргарита останавливалась через каждые несколько страниц и спрашивала себя: «И это все? Может, он имел в виду еще что-нибудь?» Причина ее неуверенности крылась в том, что вместо приличного университета она окончила Кулинарный институт, а прожитые с Портером годы только усугубляли ситуацию. «Образование помогает стать хорошей компанией для самого себя», – любил повторять Портер своим студентам и Маргарите, когда пытался убедить ее почитать что-нибудь, кроме гастрономической энциклопедии. Да уж, сейчас он бы ею гордился.
Вчерашний звонок напугал Маргариту до полусмерти, совсем как бой часов несколько секунд назад. Она вздрогнула, книга соскользнула на пол и лежала там с неестественно загнутыми вниз страницами, как человек со сломанной конечностью. Надоедливое механическое дребезжание телефона не прекращалось, пока Маргарита нащупывала на тумбочке часы. Одиннадцать. Ей хватило пальцев на одной руке, чтобы пересчитать все звонки за последние двенадцать месяцев: пара звонков от помощника редактора газеты в Калгари, весной, как обычно, звонили из Кулинарного института с просьбой о пожертвовании, а третьего ноября позвонил Портер – он всегда поздравлял Маргариту с днем рождения. Никому бы и голову не пришло беспокоить ее в одиннадцать часов ночи. Даже подвыпивший Портер – если бы расстался со своей красоткой аспиранткой, на которой женился под старость лет! – не осмелился бы позвонить в этот час. Значит, ошиблись номером. Маргарита решила не отвечать. У нее не было автоответчика, чтобы избавить телефон от страданий, вот он и звонил не переставая, жалобно и настойчиво, как плачущий младенец.
Маргарита не выдержала и подняла трубку, предварительно откашлявшись. Так случилось, что она неделю ни с кем не разговаривала.
– Алло?
– Тетя Дейзи?
Голос звучал легко и весело, из трубки фоном доносились джазовая музыка, знакомый стук тарелок и бокалов – шум ресторана? Маргарита растерялась. Еще это прозвище. Дейзи