Шел, как подобает честному мужу, не
торопясь, величаво, ясным соколом паря встреч вражьей стае.
Резкий кричащий звук пронзил вечернюю
тишину, то дозорный, заметив Божедара, что есть мочи, дунул в
рог.
Тотчас показался всадник, резво во
весь опор нес его боевой конь. Видно по всему, не был киянин ни
боярином, ни воеводой; молод годов от роду двадцати-двадцати пяти,
доспех кожаный конская сбруя небогата, лишь ножны меча блистали
дорогой отделкой – потрудились на совесть серебряных и золотых дел
искусники да добрый кожевник.
Послушный конь, повинуясь хозяину,
перешел с галопа на рысь и вот уж шагах в пяти от Божедара взрывал
копытом влажную землю, водил из стороны в сторону головой, скалил
белоснежные зубы – словно желая затеять разговор.
Заговорил верховой: без приветных
словес приступил сразу же к делу.
-С чем пожаловал, деревщина… с
гривнами4, – надменная ухмылка не предвещала
ладной беседы. Да вам голодранцам столь и вовек не насбирать.
-Поклон от отца моего Сновида, еже
держит град сей, и от люда нашего…
-Да ты смерд и людишки твои еще-от
накланяетесь. Аще неcть чем за людей наших платить, так сволокем во
Киев-град в робство.
-Мы ваших людей не били и готовы
стать на судной роте5, а всхотите пойдем на божий суд
– на поединок честной. Аль железом и водой примем испытание.
-Да ты, видать, как есть из древлян,
– деревянный. Мы со смердами7 божьих судов не
водим, где видано, абы муж бился на поле с смердщиной в божью
правду, а железо да котлы своим бабам оставьте. А се последнее тебе
мое слово: мы поутру уходим, а повернемся через три дни, и как не
поднесете серебра сколь след за людей наших, так уведем во Киев, а
городишко сожжем...
*****
Сновидовичи решили свою судьбу сами.
Подпалили родовой град и ушли в Искоростень под щит князя Мала.
Стали изгоями8 – ну да руки-ноги есть –
обживемся и на новом месте. Да и князь поможет людям своим.
А уж, коль быть вскоре рати, быть и
мести за обиды и поругание…
1 Предков.
2 Речь идет о так
называемом «божьем суде». У древних народов высшей судебной
инстанцией считалась божественная воля. «Апелляция» к ней,
происходила различными способами, получившими у историков
наименование “ордалий”. Например, – испытание кипятком. Происходило
оно следующим образом. Перед тяжущимися сторонами, или же
обвиняемым устанавливали котел с кипящей водой, куда бросали кольцо
или иной небольшой предмет. По слову судьи следовало вынуть кольцо
из котла. Затем на обваренную руку накладывалась повязка и
опечатывалась специальной печатью. Через некоторое время повязка
снималась. У кого рана заживала быстрее, тот и прав, ибо высшие
силы на его стороне. Сходным образом происходило и испытание
железом: следовало взять рукой раскаленный кусок металла и пронести
его на расстояние трех шагов; после чего руку завязывали полотняной
лентой. Если заживление ожога протекало нормально, это принимали за
признак невиновности.