Еще одна записка была предельно
лаконична. Пропечатанные череп и кости, как на пиратской «черной
метке», и одно слово, написанное четкими заглавными буквами –
ЧЕМОДАН. И наконец, последняя записка также краткая как выстрел:
МЕСТО ВСТРЕЧИ ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ. Это была условная фраза, означавшая,
что начиная с завтрашнего дня, Василий каждый день в 15.00. должен
быть в одном из скверов огромного Парка спорта и отдыха «Красный
богатырь» и находится там до 17.00. Если никто не придет на
встречу, следовало проделать тот же маневр и на следующий день
только уже в другом сквере – их в этом утопающем в зелени районе
было с избытком. Адреса были установлены и расписаны заранее. Всего
их было десять, то есть схема действовала на протяжении десяти
дней.
*****
Вот уже пятый день Клык исправно
исполнял полученную инструкцию. Придя в очередной сквер, усаживался
на скамейку и с беспечным видом читал газету, грыз семечки, курил,
потягивал из бутылки пивко – да мало ли чем может занять себя
праздный человек. Никто не подходил, хотя прохожих шныряло с
избытком.
Возвращался, как всегда, плутая,
словно уходя от слежки. И это не было профессиональной привычкой.
Клык чувствовал слежку.
Несколько раз ему попадался на глаза
один и тот же гражданин. По виду иностранец – турист или
корреспондент «братской» зарубежной газеты, что слетелись на
юбилейные торжества. Но нечто неуловимо знакомое чувствовалось в
этом длинноволосом типе с аккуратно постриженной клинышком
бородкой, в шляпе с широкими полями, отбрасывающими тень на лицо.
На глазах у гостя ладно сидели элегантные темные окуляры –
ослепительное солнце заливало весенние улицы, а потому смотрелись
они вполне уместно.Да, весенние улицы хороши, пожалуй, в любом
городе, в любом краю.
Майские коты как испанские благородные идальго без устали
распевают, серенады и романсы, щурясь на солнце, а кошки, сладостно
мурлыча, нежатся в его лучах. Звонкое птичье разноголосье одаривает
тихой радостью, высвобождает душу от тягот бытия. И куда не глянь,
грудится сирень. Ее пышные формы порой затмевают громады домов и
прочих строений, а гроздья маняще нависают из-за заборов. Сирень
сливалась с городом и сама походила на фантастический цветочный
город, где царит своя жизнь – чистая и светлая без подлости,
предательства и фальши.