Берлага послушно закивал головой. Он сейчас очень и очень
раскаивался, что в далекие уже времена не дал в долг до зарплаты
Корейко пять рублей и вполне справедливо полагал, что Александр
Иванович обязательно вспомнит об этом омрачающим их отношения
факте.
- Пять рублей мне пожалел, видите ли. «Вы Александр Иванович
живете не по средствам». Сейчас ты, Берлага, всю правду мне
выложишь про гражданина Бендера. Устроили, понимаешь, врага народа
в самое сердце лесной промышленности снабжая того данными о
заготовки древесины в Южном округе.
Корейко открыл принесенное ему личное дело Бендера.
- Так, так. В деле есть показания гражданки Грицацуевой об
исчезновении ее гражданского мужа товарища Бендера О.И. Есть также
показания отца Федора Вострикова из сумасшедшего дома. Про какие-то
бриллианты рассказывает. Полная чушь. Чарушникова Максима
Петровича, перед расстрелом сознавшегося о существовании тайного
«Союза меча и орала». И, наконец, Ипполита Матвеевича Воробьянинова
– отца русской демократии, как он сам себя называет, прибывшего к
нам из Берлина с целью свержения Советской власти. Оказывается,
гражданин Бендер вовсе не мелкий мошенник, как мы предполагали
ранее, а белый офицер, глава крупной антисоветской организации,
раскинувшей контрреволюционные сети от Москвы до Черноморска. Целью
которой, судя по всему, было убийство самого товарища Сталина!
Берлага при этих словах вжал голову в плечи и мелко
затрясся.
- Поверьте, я тут ни причем. Я всего-навсего мелкий советский
служащий.
- Мелкий? А когда вы давали против меня показания этому врагу
народа – о чем тогда думали? Увести! – Корейко кивнул головой в
сторону конвоира.
Берлага едва поднялся со стула, но перед уходом спросил, едва
шевеля трясущимися губами:
- Александр Иванович, и все же, как вы здесь оказались. Откуда у
вас такая высокая должность?
Корейко усмехнулся одними глазами и очень тихо, чтобы слышал
только Берлага, сказал: Вы не поверите. Я ее купил.