Робен временами останавливался и прислушивался
Забираться в лесную чащу он не хотел. Лес в обычное время мог дать ему верное убежище, но при существующих обстоятельствах нечего было и думать о том, чтобы проложить себе дорогу через лес.
Со всей возможной осторожностью подвигаясь вперед и прилагая невероятные усилия, дабы избежать малейшего шороха, который мог бы нарушить ночную тишину, Робен временами останавливался и прислушивался: нет ли где какого-нибудь постороннего звука, не относящегося к неумолчному ропоту, производимому океаном зелени девственного леса.
Но нет. Ничего не было слышно, кроме постукивания последних капель дождя о мокрые листья, таинственного ползания гадов в траве, тихого хода насекомых в древесных стволах и чуть слышного шороха крыльев мокрой птицы.
Робен все шел и шел под темными сводами, на которые луна лишь слабо отбрасывала голубоватый свет. Вокруг него летали светлячки, прорезая блестящими полосами темноту.
Вскоре он достиг места, где в Марони впадает река Балете. Он нетерпеливо желал поскорее достичь притока Марони, чтобы между ними и его преследователями пролегла хоть какая-нибудь преграда.
Робен был отличным пловцом, и переплыть реку для него не составляло ни малейшего труда.
Но прежде чем броситься в воду, он остановился, прислушался и зорким взглядом окинул берег.
И отлично сделал.
Оттуда сквозь прозрачную тропическую ночь до него отчетливо донесся шепот. Робен остановился как вкопанный.
– Уверяю же тебя, вот плот.
– Ничего не вижу.
– Вот там, напротив… в ста метрах от берега, видишь черное пятно? На плоту человек. Я ясно вижу, его!
– Ты прав.
– Плот, на плоту человек. Да. Он плывет вверх.
– Теперь прилив. Его подхватит водоворот и прибьет к голландскому берегу.
– Ну, это дудки. Не для того мы так себя ломали, чтобы это допустить.
– Может, крикнуть ему, чтобы плыл к берегу?
– Глупо. Будь это обыкновенный варнак[1], тогда бы другое дело. Тот бы испугался, что получит пулю, и сейчас же подкатил бы. Но этот – политический.
– И к тому же Робен.
– Да, это человек крепкого закала.
– И все-таки мы должны его изловить.
– Жаль, что Бенуа с нами нет.
– Бенуа переправился через бухту и теперь далеко впереди.
– Тогда надо стрелять по плоту.
– Жалко. Ведь я не желаю зла Робену, он хороший человек.
– И мне жаль, а ничего не поделаешь. Придется пробить ему череп, тело его съедят кайманы.