Застигнутый врасплох, я затравленно
обернулся: в дюжине шагов за моей спиной в седле своей каурой,
мрачный, как грозовая туча, возвышался инструктор верховой езды…
Редкий случай: я так до сих пор и не запомнил его имени. Из
потаенных глубин сознания всплывало лишь чуднóе отчество:
Эрастович.
– Я что, тихо спрашиваю? – не
дождавшись моего ответа, сердито прорычал всадник. – Кто разрешил
спешиться?
– Я… Я это… С лошади упал… –
пробормотал я первое, что пришло в голову.
– А она при этом поводом за ветку
просто на ходу зацепилась, удачно подпрыгнув? – зловеще
прищурившись, процедил Эрастович.
– Не знаю… Наверное…
– Чудеса, да и только! –
саркастически покачал головой инструктор. – Прям, заколдованное
место!
Заколдованное оно или нет, место было
тем самым, где два дня назад слетела с коня Зуля. И оказался я
сейчас здесь, конечно же, не случайно. Ну и повод, разумеется, не
сам собой оказался на ветке – это я его набросил, чтобы потом не
ловить пугливую Плотву (да, именно так выделенную мне сегодня
лошадку и звали!) по всему полигону.
Рассказ несостоявшейся напарницы –
вернее, даже не сам ее рассказ, а прозвучавшие в адрес Эф Эф
обвинения – не давали мне покоя. Действительно ли то падение Зули
было подстроено? И если да, мог ли за этим происшествием стоять
отец Полины? Сама Ибрагимова пребывала в полной убежденности, что
именно так дело и обстояло, но верить в злой умысел со стороны
Федора Федоровича, а уж тем более – его дочери, мне категорически
претило. По крайней мере, с одних лишь слов Зули верить, без
весомых доказательств.
Первой моей мыслью – сразу после
визита в больницу – было тупо отправиться на следующий день к
самому Эф Эф и прямо его обо всем спросить, но не зря говорят, что
утро вечера мудренее: с рассветом выложить карты перед главным
подозреваемым (справедливо подозреваемым или нет – второй вопрос)
уже не казалось мне такой уж хорошей идеей. Идти с разговором к
Полине тоже, пожалуй, не стоило: все-таки дело касалось столь
близкого ей человека. Пусть к Зуле она меня послала и в пику отцу
(опять же, если положиться на мнение Ибрагимовой), предугадать, как
напарница себя поведет, столкнувшись со столь серьезными
обвинениями в его адрес, я не брался.
Да и если все в итоге обернется
пустой фантазией, наветом ее старой недоброжелательницы – каков я
тогда окажусь в глазах Полины?!