Удар. Удар. Удар. Темнота.
* **
– Имена членов Исполнительного
комитета?
– Я… не знаю… никакого комитета…
Удар.
– Кто передал вам бомбу?
– Никто… Я же говорил…
Удар.
– В чем смысл нелепого маскарада с
мундиром времен прошлого царствования? Это какой-то символ?
Условный сигнал? Что?
– Нет никакого скрытого смысла…
Удар. Удар.
– Прекратить!
Кулак унтера неподвижно замер в
сантиметре от моей давно уже превращенной в кровавое месиво скулы –
контроль, которому бы позавидовал иной мастер восточных
единоборств.
– Что здесь происходит?
Полковник суетливо обернулся на
голос. Как смог, скосил туда глаза и я: в дверях стоял увешанный
золотыми аксельбантами генерал – все того же, жандармского
ведомства, будь оно неладно!
– Произвожу допрос злодея, ваше
превосходительство, – вытянувшись, насколько только позволяла это
сделать его незаурядная комплекция, доложил полковник.
– Ну и как успехи? – последовал
вопрос.
– Покамест молчит, сволочь, – развел
руками «мой» жандарм. – У них, в этой так называемой «Народной
воле», сие – обычное дело! Ну ничего, он у меня еще соловушкой
запоет…
– Оставьте нас, – скривившись,
перебил его генерал. – Вон отсюда! – рявкнул он, заметив, что
полковник не спешит исполнять распоряжение. – Все вон, живо!
– Слушаюсь, ваше
превосходительство!
Полковник, унтер и весь допрос тихой
мышкой просидевший в углу стенографист поспешно удалились.
Дождавшись, пока дверь за ними с грохотом захлопнется, генерал
неспешно подошел ко мне, встал, заложив руки за спину и с искренним
интересом принялся меня разглядывать. Все, на что я оказался
способен в ответ – ненадолго поднять на жандарма злые глаза – но
скоро без сил уронил голову на плечо.
– Любопытный мундир, – помолчав с
минуту, проговорил жандарм. – Что, сударь, машина времени
сломалась? – спросил он затем с кривой усмешкой.
Вздрогнув, я снова взметнул взгляд на
жандарма – тот как раз сунул мне под нос свою правую руку. На
среднем пальце, почти незаметное для непосвященного, сидело кольцо.
Точно такое же, как и то, что носил я сам.