[3]
– Oui, monsieur l'aide de
camp[4], – кивнул я.
Аккурат под аккомпанемент этих моих
слов «Тойота» юркнула в темноту тоннеля, ведущего к
штаб-квартире.
* * *
– Саблей на скаку махать – дело,
конечно, хорошее, но единственное оружие, которое, надеюсь, тебе
придется применить в ходе миссии – вот, – проговорил Виктор, с
некоторой даже торжественностью выставляя на стол заткнутый
ярко-красной пробкой стеклянный пузырек. – Знаешь, что это
такое?
– Догадываюсь, – должно быть, вопреки
его ожиданию, заявил я – вспомнив рассказ Федора Федоровича о
свойствах потока времени. – Хронограната?
– Просто граната, – буркнул Панкратов
– кажется, слегка огорченный, что не сумел меня удивить. – Вернее,
это, конечно, муляж, но настоящая выглядит точно так же. Как
пользоваться – тоже уже в курсе, можно не рассказывать?
– Разбить?
– Когда именно разбить?
– Э… Перед возвращением?
– Ясное дело, что перед возвращением,
– хмыкнул Виктор. – По умолчанию, активация гранаты и служит
сигналом Машине, что засланцев нужно вытаскивать. Исключений из
этого правила два. Первое: если миссия завершена, но тебе еще нужно
время для возвращения в точку эвакуации – можно задействовать
таймер. Вот он, – подняв пузырек, напарник поднес его ближе ко мне,
пробкой вперед. По окружности та оказалась размечена неглубокими
рисками. – Для этого поворачиваем затычку на девяносто градусов по
часовой стрелке, – продолжил Панкратов, сопровождая слова
демонстрацией, – а затем – возвращаем назад, оставляя столько
делений, сколько пятнадцатиминуток хотим выгадать. Максимальная
отсрочка, как видишь, может составить пять часов. Обычно этого
более чем достаточно.
– Э… А почему нельзя тупо взорвать
гранату уже на месте, в точке выхода? – задал вопрос я.
– Случается, что отступать надо с
боем, – пояснил Виктор. – Думать в этот момент еще и о гранате –
бывает недосуг.
– С боем? – переспросил я. – А
говоришь, саблей махать не придется.
– Я сказал: надеюсь, что не придется,
– подчеркнул Панкратов. – За месяц умелого фехтовальщика из тебя,
так или иначе, никто не сделает… Впрочем, миссия выглядит довольно
простой, особых осложнений я не жду…
– Ты бы лучше рассказал, какое у нас
задание, – заметил я. – А то все ходишь вокруг да около…
– Ты прав, с этого стоило сегодня
начать, – неожиданно согласился напарник. – Я собирался тебе еще по
дороге все изложить, но отвлекся – сам помнишь на что. А теперь уж
извини, сперва про гранату дорасскажу. Потерпи, осталось немного.
Значит, еще раз. По дефолту, Машина вытаскивает тебя сразу после
взрыва гранаты. Если установлен таймер – по истечении заданного
срока. Но бывает так, что граната не активирована – и понятно, что
активирована уже не будет. Например, засланец схвачен и обчищен.
Или ранен и лежит без сознания. Тогда оператор на наблюдательном
пункте вправе прервать миссию. Эвакуация в подобных случаях
осуществляется «вручную». Происходит такое нечасто – там свои риски
– но пара раз была даже на моей памяти. И еще однажды оператор
затянул с вмешательством, и дело закончилось гибелью обоих
засланцев. На миссию же всегда парами ходят… – похоже, опечаленный
нахлынувшими воспоминаниями, Виктор вдруг поджал губы и умолк. Не
решался нарушить повисшую тишину и я. – Ранения в ходе миссии – не
редкость, – продолжил Панкратов где-то через полминуты. – Во время
возвращения они исцеляются – сами собой, это одно из удивительных
свойств потока времени. Оторванная нога, конечно, заново не
отрастет, но пробитое копьем легкое благополучно восстановится,
оставив на память лишь рубец на груди. Это… расхолаживает. Люди
начинают лезть на рожон – все равно, мол, вернусь невредимым. Часто
это оправданно и идет на пользу миссии. Но иногда заканчивается
трагедией: мертвых время не воскрешает…