- Ну, дура-ак, - отругал себя Аким, - Что делать-то теперь?
* * *
Макар увел погоню от друзей, а вот самому оторваться не
получилось. К утру его все-таки обложили так, что выскользнуть он
уже не смог. Пришлось сдаваться.
- Эй, - крикнул он из густо поросшего оврага, в котором пытался
отлежаться. Псы его чуяли и кружили все ближе, сжимая круг поиска,
- Я сдаюсь.
- Выходи, - тут же отозвался имперец с явным облегчением, ночная
погоня измотала даже собак, люди просто с ног валились, - Оружие на
землю, руки вверх.
- Нету у меня оружия, - ответил Макар, вставая в рост с
поднятыми руками.
Макару связали руки за спиной, потом избили. Особенно старался
один блондин с родинкой на щеке. Когда Макар упал, тот долго еще
запинывал его ногами:
- Ты что с собаками сделал, мразь? – он выплевывал из себя слова
на свистящем выдохе и раз за разом обрушивал на Макаркины ребра
грязный сапог, - Ты лучших собак мне испортил своим проклятием,
гнида. Лучших! Ты слышал?
Макар молчал. Если те собаки, которых он приложил «цепенящим
ужасом», были лучшими, то может он и поторопился сдаваться. Так
себе собачки: и для схватки обучены плохо, и боевых заклятий им
нюхать раньше явно не давали. Макара это соображение даже удивило,
коли в этой империи нифрила как грязи, то сопротивление нифрильной
могии собакам должны бы были с молочных зубов прививать.
Потом его подняли и погнали обратно в сторону моря. К полудню
привели на большую заставу на берегу. Макар с сожалением смотрел на
раскинувшийся у ног океан, у пленного, такое зрелище воплощенной
безбрежной воли, вызывало чувство щемящей тоски. Он предпочел бы
сейчас оказаться на «Кубе». Подумал с теплотой о друзьях,
оставалось надеяться, что десант успешно проведет разведку и
вернется назад на яхту к остальному отряду.
Потом водили в допросную. Но спрашивали мало, тем более, что
Макар предпочитал отмалчиваться. Больше опять били. Имперцы
почему-то были уверены, что Макар – обычный пират. Разуверять их он
не пытался. Потом отвели к судье. Тот самый имперский суд оказался
делом совершенно плевым. Макар даже испытал разочарование, все ж
таки предыдущий суд проходил во дворце, а судьей выступал сам
Азум-хан.
Здесь же Макара завели в сырую и жаркую бамбуковую хижину, где
обильно потеющий полноватый имперец в таком же сером мундире, как и
все остальные, позевывая, признал его виновным в пиратстве и
назначил отбытие бессрочного наказания на нифриловом руднике. На
его послужную дорожку, прописанную по внешней стороне левой руки, к
Макаркиному удивлению, даже не взглянули.