Уже под самое утро на его глазах какой-то совсем ослабший и
одуревший от настоя паренек, бледный как мел и с черными кругами
вокруг глаз, не удержался на ногах, когда кто-то из танцующих
случайно толкнул его плечом в спину. Паренек повалился на пол,
стаканчик с настоем, что он так старательно держал, боясь пролить,
упал и покатился, выплеснув настой на пол. Окружающая толпа
взревела. Аким не сразу поверил своим глазам. Эти люди только что
танцевали и дружелюбно общались, обмениваясь безобидными шутками, и
вдруг враз озверели.
Они пинали и топтали паренька. Напирающие сзади отталкивали
бьющих, но не чтобы помочь попавшему в беду, а чтобы тоже нанести
свой удар. Каждый стремился приложиться к обмякшему телу. Аким
полез расталкивать бьющих, кричал что-то, смог прорваться к
лежачему. Сам получил чувствительный пинок по затылку, но даже не
обернулся. Оттянул избитому парню веко, заглянул в потухший глаз.
Паренек был мертв. «Вот, значит, кого называют упырками», -
догадался он.
Тот, кто неуклюже пнул Акима по затылку попытался повторить свой
удар. Только вот сам на ногах еле стоял. Аким развернулся на
коленке в пол оборота и отмахнулся от него как от комара, шлепнул
ладонью сбоку по бьющей ноге. Этого оказалось достаточно, чтобы тот
потерял равновесие и завалился на пол. Этого неудачника тоже тут же
начали пинать. По всему судя, запинывать лежачих здесь было в
порядке вещей.
Аким понял, что спасать кого-то здесь бесполезно. Они и впрямь
как упыри, поднятые мертвецы, или как здесь принято говорить,
упырки, утратившие человеческий облик. Аким поднялся на ноги,
выбрался из свалки, растолкав обезумевших, рвущихся принять участие
в избиении. Поискал взглядом представителей порядка, но ожидаемо ни
одного серого мундира не углядел. Оно и понятно, имперцы не дураки,
торчать здесь, подставляясь под проклятие не станут. Придут только
к семи утра, чтобы вытащить и погрузить в телегу мертвые тела.
«Мне, главно, Ману уберечь, - подумал он, - а в остальном пусть
тут все к лешему катится». И тут Аким кратко выругался. Рыжая
голова опять куда-то упорхнула. Он кинулся в одну сторону, в
другую. Маны нигде видно не было. Уже чуя нехорошее, Аким побежал в
другой конец танцзала. Может заметил, а может и показалось, как
мелькнула меж голов танцующих знакомая рыжая челка. Он расталкивал
людей на бегу, ему теперь было плевать, если кто-то из них упадет,
но Маны и там уже не было.