Рядом со мной высится громада
склепа. Название строения приходит само, осознанием, что ничем
иным, кроме «склепа», это быть не может. Строение сложено из мощных
каменных блоков, украшенных затейливой резьбой. Фрески покрывают
каждый квадратный метр видимой мне поверхности стен. Простые
геометрические фигуры чередуются со стилизованными черепами и
костями. Местами видны более сложные композиции. Массивная дверь,
похожая на огромное надгробье, приоткрыта, притягивая взор к тьме,
ведущей внутрь склепа.
Не сопротивляюсь. Медленно и плавно,
словно я дух, парящий на волнах магии, проникаю в склеп. Тьма
рассеивается, и я вижу скелетов, стоящих вдоль стен. Они все
повёрнуты ко мне, все следят за мной зелёными огнями, горящими в их
глазницах. Один, два, три…пять… восемь.
Они все разные.
Один держит в костяной руке меч, за
его спиной закреплён щит. Сквозь дыры в старом ржавом нагруднике
видны жёлтые рёбра. И меч и щит выглядят не намного новее
нагрудника, но я знаю, что видимость обманчива.
Другой в каждой руке держит по
короткому, широкому кинжалу. На ступнях какие-то обрывки, очень
отдалённо похожие на обувь. Но руны, сияющие на клинках оружия и
дымок, курящийся от ног скелета, ещё раз намекают не верить своим
глазам.
Третий – явно лучник. Огромный лук в
руках и колчан со стрелами-копьями на поясе не давали возможности
обмануться.
Четвёртый – снова с мечом, но с
огромным, двуручным.
С пятого по восьмой – скрыты той
самой монохромной дымкой, сквозь которую я лишь угадываю их
наличие, но не вижу детали.
От скелетов идёт ощущение мощи и
непоколебимости. Жёлтая кость выглядит прочной. Я подлетаю немного
поближе и пробую прикоснуться к одному из скелетов. Лёгкое
сопротивление и я проваливаюсь внутрь костяка.
Окружающая дымка окрашивается
зелёным, Я ощущаю защищающую меня скорлупу костей, сухую и прочную
до звона. Я слышу вместе с неразборчивым шёпотом, разгоняющий
давящую тишину склепа лёгкий костяной перестук. Поднимаю руку,
сжимаю кулак и вижу, как скелет повторяет все мои действия. Вижу,
как перед горящими зелёным пламенем глазницами сжимается костяной
кулак.
Через гладь моего спокойствия
перекатывается ещё одна эмоция, которую я бы назвал восторгом.
В этот момент всё замирает, туман
наливается светом, и я стремительно покидаю склеп и туманную
равнину. Меня тянет, словно канатом к этому свету, теплу, людям, я
слышу голоса.