— Пьем на работе, дорогой? — раздался из тьмы знакомый голос. Вампир вздрогнул.
В дальнем углу помещения зажглась настольная лампа, осветив сидящую в кресле темноволосую красавицу в дорожном платье.
— Фу, зачем так пугать! — просипел Полуэкт, падая в кресло напротив.
— Не фукай на мать! Нервишки-то, я смотрю, совсем разболтались. Да и видок у тебя неважный... Жениться тебе надо, мой мальчик. И чем быстрее, тем лучше. Вот, например...
— Ма-а-ама, — из горла Полуэкта вырвался стон, — не начинай!
— Как хочешь, — поджала губы матушка. — Тогда тебе самому придется брать себя в руки, я не потерплю, чтобы мой бизнес развалился из-за твоей безалаберности.
Полуэкт поморщился.
Лет сто назад, сменив очередного мужа и обзаведясь изрядной суммой на банковском счете, матушка решила совместить приятное с полезным — «устроить» будущее сына и заодно выгодно вложить деньги. Так появилось «Сыскное агентство», во главе которого и был поставлен Полуэкт (приставка «Джем и светильники» осталась от прошлых владельцев — вывеска была прикручена намертво, а мучиться, чтобы ее сменить, никому не хотелось). Затем в жизни матери случился новый любовный вираж, леди Элеонора исчезла еще лет на семьдесят, а «малыш Полли» принялся методично проматывать вложенные ею средства.
— Итак, дорогой, как дела у нашего агентства? — вспорхнув из кресла, произнесла матушка, достала с полки ветхую тетрадь, которая должна была служить чем-то вроде отчетной ведомости. Чихнула от взметнувшегося облака пыли и, полистав пустые страницы, укоризненно покачала головой.
— Да, я смотрю, ты по-прежнему не у дел. Ну, ничего, — она решительно захлопнула тетрадь, — считай, что теперь работа у тебя есть. — И, поймав вопросительный взгляд сына (энтузиазма в котором не было ни на грош), пояснила: — Теперь я сама стану твоей клиенткой. И выполнить этот заказ в твоих же интересах, иначе все мы — и ты, и я — пойдем по миру с протянутой рукой. Ты-то уж точно.
После чего поведала сыну о постигших ее неприятностях.
Глава 2. Прискорбные обстоятельства Элеоноры
А произошло вот что: Элеонора вновь оказалась одинока и свободна. В этом не было ничего необычного, разве что в этот раз дражайший супруг, будучи, как и пятеро его предшественников, неприлично богатым, не оставил ей ничего, кроме падчерицы. На слове «падчерица», выпадающем из привычного сюжета, Полуэкт мгновенно проснулся и с недоумением воззрился на мать.