– Я сдвинула твои камни в почке, – выставила Натка растопыренную кисть, – пропуск! Верни оружие! Или сейчас на стенку полезешь от боли…
– Пропуск… – пытался открыть письменный столик стонущий высокопоставленный особист. – Вот… Забирай и катись.
– Отдай именное оружие, которое не ты вручал. И запомни: ты такой же примитивный чел, как и большинство. Ты ничем ни лучше, ни хуже. На должность твою я плевала и на твои пропуски тоже. Еще раз возгордишься – я вернусь!
И Дмитрий Карамышев, небрежно сунув сзади за пояс пистолет, гордо, но чуть испуганно прошагал мимо поверженных мордоворотов в галстуках.
– Ты что о себе возомнил? – тут же сварливо набросилась девушка на тридцатилетнего здоровяка. – Только и думаешь, как отправиться со мной на Кольский… Я сама чуть живой осталась. Ты же нам будешь только обузой.
– А что мне тут делать? – обиделся. – Девочка, давай сольемся в страстном поцелуе…
– Зачем? – усмехнулась, но зло.
– А потому что он тебе в отцы годится, – выпалил.
– Он – в отцы, а ты в женихи?
– Ты чего? Зачем мне этот знойный омут? Разве в твоем мире пылкая любовь не залог наслаждения свободой?
– Был бы тот мир, – вздохнула девушка. – Что ты можешь знать о нашей жизни, о нем и обо мне. – И исчезла.
– Алк, как твоя нога?
– Как видишь, слегка передвигаюсь. Еще дня три-четыре – смогу концентрировать энергию кокона. Как там Карамышев?
– Расстроил он меня и обидел… А ты так каждый миг, каждую минуту меня обижаешь. Я уже не могу больше терпеть и скоро тебя возненавижу.
– Натка, – с тревогой взглянул, – прости меня… Почему ты не можешь понять, что ты для меня как дочь? Я носил тебя маленькой, чуть не на ладошке, я баюкал тебя, успокаивал маму Катю, когда у тебя начали проявляться качества не от мира сего.
– Не напоминай мне о страшной смерти мамы… Не напоминай! Я и так уже вся истеричная… Ты растил меня, баюкал, да? Но я же помню всё… Я помню себя той… первой… Наткой. Я помню ту скалу в поселке, я помню «императора Сю», я помню, как даже робот затих, когда ты меня любил в спорткаре… Я помню жар моего тела и вопль моей страсти. Я помню, как я рожала в застенках Кайлас, и я помню, как окропили кровью моей Ксю завалы уцоя, я помню, как вогнала меч росса в шипы Митшеба… Я все помню до этой минуты, а потом я вновь оказалась маленькой… Я не помню, но знаю от тебя, что меня возродила девочка Наука из шестимерного…