– М-да, – охотно согласился Бергер.
И со смешком добавил, – Похоже, в этой истории другие носы и не
встречаются… – Значит, я пошёл за ним. Он привёл меня в высокий
белый шатёр. Там было так здорово! Светло, просторно. Полог над
входом красиво развивался от ветра. Солнце просвечивало сквозь
ткань – такой эффект замечательный! Я бы там навсегда остался!
«Я бы тоже», – мрачно подумал
Роман.
– Старец так уважительно меня
усадил, – продолжал тем временем Бергер. – Принялся угощать. Но
мне, честно говоря, кусок в горло не лез, потому что я о тебе
беспокоился. Тогда он сказал, что с тобой всё хорошо. Что мне не о
чем волноваться… – Тут Кирилл вдруг замялся. – На самом деле мы
долго с ним разговаривали. Давай, я не буду дословно всё
пересказывать, а сразу суть изложу. А?
– А если я скажу, нет?
– Ну, поверь, что в этом нет
никакого смысла! Ты ничего не потеряешь, – заторопился Кирилл. – В
общем, слушай. Он сказал, что ты должен был туда прийти, но это
произошло слишком рано. Что ты ничего не понимаешь и ничего не
помнишь, поэтому тебе придётся пройти весь путь с самого начала. Он
сказал, что рисунок Карты ты придумал сам. Потому что спираль будет
приближать тебя к цели постепенно и не позволит раньше времени
получить то, что в противном случае тебя погубит.
Роман слушал, затаив дыхание. Он с
трудом сдерживался, чтобы не вскочить и не начать метаться по
комнате, биясь головой о стены. Почему, ну почему именно Бергеру
рассказали всё самое важное, а с ним вели какие-то назидательные
беседы?! Значит, его ощущения были верными – он сам сделал эту
вещь. Проклятый Радзинский! Как он посмел забрать у него диск!
– И ты хочешь сказать, – гневно
сверкнул глазами Роман, – Что за эти десять секунд, что ты потратил
сейчас на пересказ вашего «длинного», как ты сам признался,
разговора, ты рассказал мне всё?!
Роману не давала покоя мысль, что
Бергер скрыл в этот раз от него преступно много. Помнится, когда
они встретились на финише, Бергер рыдал у него на груди. Видимо, от
счастья? Или это были слёзы благодарности за незабываемое
путешествие? Произносить всё это вслух совершенно не хотелось,
поэтому каждый свой вопрос Роман с чувством вколотил Бергеру прямо
в мозг.
Кирилл слегка поморщился:
– Ром, поверь, всё остальное
касалось только меня… – пробормотал он, не поднимая головы.