– Он суфий?
– Он ученик. Очень преданный ученик.
Кешу с наставником Чингиза связывают давние и крепкие дружеские
отношения. У него вообще довольно много друзей среди мусульман:
арабов, иранцев, сирийцев, кавказцев… Я думаю, тебе, как и
Ливанову, следует уделить особое внимание этому направлению. Пойдём
к столу! – он потянул Романа туда, где раздавались голоса и весёлый
смех.
Роман послушно последовал за ним,
попутно отмечая, как необыкновенно молодо выглядит этим вечером
Аверин: в белых брюках и синем приталенном пиджаке, без галстука, с
вольно расстёгнутым воротничком рубашки он смотрелся вообще юношей.
Внезапно Роман понял: на Аверина тоже влияет скопление в одном
месте …хм …кого – магов? экстрасенсов? Только он, в отличие от
Романа, купается в этом ощущении, как дельфин в водах ласкового
моря и никакой избыток энергии на него не давит.
– А все эти люди… что именно их
связывает? – подал голос Роман.
Аверин беззаботно рассмеялся.
– Если бы это было так легко
объяснить! – Он остановился под вишней, в листве которой прятались
мелкие зелёные ещё ягоды, и помолчал немного, поглаживая пальцем
бокал. Лицо Аверина в бронзовых бликах заходящего солнца
завораживало своей скульптурностью. – Когда мы с Кешей
познакомились, – с улыбкой продолжил учитель, внимательно изучая
при этом взглядом каждую чёрточку лица собеседника, – нам казалось,
что мы с ним одни такие в целом свете. Мы, знаешь, как друг
за друга держались! Я бы скорее согласился, чтобы мне руку
отрезали, лишь бы его не потерять!..
Роман слушал, боясь лишний раз
выдохнуть, чтобы не спугнуть непривычную откровенность Аверина –
или он всегда был такой? Просто Роман и не общался с ним
толком…
– Рано или поздно духовная практика
подводит человека к порогу, переступив который, он обнаруживает
сотни, тысячи таких, как он, – светясь от ничем не замутнённого
счастья, продолжал Николай Николаевич. – Вот ты спрашиваешь, что
нас всех связывает. И, наверное, подразумеваешь существование некой
организации. Увы! Ничего, что напоминало бы масонскую ложу или
тайный орден… Понимаешь, любая организация имеет тенденцию
вырождаться. Всегда. Но сознательным людям не нужны внешние стимулы
и формальные рамки, чтобы выполнять свою работу.
– Какую работу?
– Есть Промысел. Понимаешь? Чем
безупречнее мы его выполняем, тем чище результат. Достигший
определённого развития человек уже не делает ничего по своему
почину. Каждый действует в рамках своей миссии, выполняя свою
жизненную задачу. Но от того, справится ли он, зависит и общий
итог.