Глядя, как Роман с невинным видом
пай-мальчика благонамеренно пьёт чай, Руднев едва заметно
усмехнулся и перевёл взгляд на Кирилла.
– Чем обязан?
Бергер сразу перестал улыбаться и
поставил обратно на блюдечко свою чашку, которую не успел даже
донести до рта.
– Почему Вы не сказали ему, – он
указал на Романа, – каким был последний пункт вашего контракта? –
серьёзно спросил он.
Роман навострил ушки и с интересом
перевёл взгляд с Бергера на шефа и обратно.
Руднев вздохнул и откинулся на
спинку кресла. Он закинул ногу на ногу и, сцепив пальцы в замок,
обхватил ими колено.
– Я полагал, что мне уже никогда не
придётся возвращаться к договору, который с твоим появление
полностью себя изжил…
– И поэтому Вы с готовностью
согласились стать его Наставником? – холодно сверкнул голубыми
глазами Бергер.
– Он сам пришёл… – Андрей
Константинович, смеясь, развёл руками. – Было бы глупо отказываться
от возможности, которая сама плывёт к тебе в руки. Кто знает, когда
и как с меня могут взыскать мой долг! Никто не может дать мне
гарантий моей полной безопасности…
– Не верите Викентию Сигизмундовичу?
– оценивающе прищурился Бергер.
– Я никому не верю, солнышко. –
Руднев насмешливо склонил голову набок. – Сегодня Радзинский есть –
завтра его нет. И кто мне поможет?
– Вы лукавите. Ну да ладно – пусть
это будет на Вашей совести, – с досадой отмахнулся Бергер. – Почему
Вы не сказали этому оболтусу, что Ваша секретарша – дочь Викентия
Сигизмундовича и, следовательно, он впустую тратит силы, закрывая
информацию, которая станет известна Радзинскому, как бы он ни
старался скрыть факт возобновления Ваших с ним контактов?
Роман поперхнулся чаем и возмущённо
уставился на шефа.
– Она не расскажет, – натянуто
улыбнулся Руднев. – Я её попросил.
Кирилл изумлённо распахнул
глаза:
– Вы полагаете – этого достаточно?
Ему не нужно даже её расспрашивать! Он просто увидит через неё.
– Не увидит, – сухо ответил господин
адвокат. – Я об этом позаботился.
Кирилл даже привстал со своего места
и наклонился вперёд, как будто хотел как следует рассмотреть Андрея
Константиновича.
– Она Вам совсем не нужна? – спросил
он что-то, с точки зрения Романа, совершенно бредовое. – Если
Викентий Сигизмундович узнает, что Вы позволили себе в отношении
неё что-то подобное…
– Это моё дело! – резко оборвал его
Руднев. Лицо его исказилось от гнева. Он с раздражением отбросил
салфетку и, встав, отошёл к окну. – Эту тему мы обсуждать не будем,
– произнёс он ровным, безжизненным голосом, глядя при этом на
ярко-жёлтые клёны за стеклом, и только после этого повернулся к
своим гостям.