– Ты пугаешь меня всё больше. Ладно.
Помни, упустить этого мальчика мы ни в коем случае не должны.
Возможность осуществления его миссии должна быть пресечена в самом
начале. Если не справимся, то лет через тридцать нас всех ждут
большие проблемы. Держи меня в курсе, если возникнут какие-то
сложности. Информацию о нём мы закрыли. Так что, если не
проболтаешься, некоторая фора у нас будет. А теперь извини, мы
подозрительно долго с тобой общаемся.
– А может, я сын какого-нибудь
важного человека и Вам что-то от меня нужно? Или от моего
папочки.
– Не импровизируй. Передавай
нижайший поклон Ники и Вики.
– Передам. Как только увижу. Я
теперь стараюсь им лишний раз о себе не напоминать. Завтра уезжаю в
Сирию, потом на полтора месяца в Ливан.
– Тогда, будь осторожен. Удачи.
Кланяйся от меня Фархаду и Ихнему Высочеству. Да, и жене привет
передавай! Сколько вашей Мусе уже?
– Три года.
– Как время-то летит! Ну, будь
здоров!
– Спасибо. До встречи!
Они разошлись в разные стороны и оба
мгновенно растворились в толпе.
Ласковый язычок пламени всё
пригибался, вытягиваясь и трепеща, как будто хотел лизнуть
металлический диск, лежащий на столе поверх смятой тяжёлой
бархатной ткани.
– Ну что, поехали? – напряжённо
спросил Радзинский. В глазах его застыла тревога. Сидевший напротив
Аверин рассеянно кивнул. В неустойчивом свете единственной свечки
его лицо, очерченное резкими тенями, выглядело ещё более
осунувшимся, чем всегда. – Помни, я тебя вытащу. – Дед беспокойным
взглядом ощупывал витавшего в облаках товарища. – Только не заходи
слишком далеко. Нам всего лишь нужно знать направление.
Аверин, казалось, его не слушал. Он
закрыл глаза и осторожно кончиками пальцев прикоснулся к лежавшему
между ними предмету.
– Рассказывай то, что видишь, –
негромко велел дед слегка осипшим от волнения голосом.
– Ани роцэ левакеш…(1) –
взволнованно пробормотал в это время Аверин, не открывая глаз.
Брови его поползли вверх. – О-о-о! – удивлённо протянул он, – Тов
(2), ему не нужно этого знать…
1 Я хочу попросить (иврит).
2 Хорошо (иврит).
Он продолжал выдавать обрывочные
фразы. Радзинский терпеливо ждал. Видно было, что он уже успокоился
и прислушивается к сбивчивой речи Аверина с ничем не омрачённым
интересом.
– Зот адэрэх шело(3). Я понимаю. Мы
не должны были сомневаться.