С гулко бьющимся сердцем Роман
рассматривал своё сокровище. Его чёрные глаза сверкали, а горделиво
очерченный профиль ещё больше, чем всегда, напоминал благородно
изогнутый клюв. Он нависал над своей желанной добычей, как хищная
птица над жертвой. Его длинным бледным пальцам, напряжённо замершим
в воздухе, не хватало лишь остро отточенных когтей, чтобы довершить
их сходство со скрюченными птичьими лапами.
Роман в который раз мысленно
похвалил себя за безупречно выполненную операцию. Кто сказал, что
гипноз – это преступление? И, пожалуйста, вот он – диск – лежит
сейчас на его письменном столе. Но почему-то кажется, что во сне он
выглядел как-то ярче и… реальнее. Более того – во сне он был живым.
Наполненным энергией и силой. Да что там – во сне он просто
искрился информацией!
Что делать дальше, Роман не знал. И
во сне, и при их первой встрече, диск сам обращался к нему.
Попробовать уснуть? Наверное, по здравом размышлении эта мысль
показалась бы ему глупой, но он в таких случаях не размышлял
– просто подчинялся импульсу – и никогда об этом не жалел.
Роман решительно вытянулся на
кровати, стремясь как можно скорее погрузиться в тонкое,
неустойчивое состояние между сном и явью. Ему показалось, что уже
через секунду он поднялся и, не глядя на своё оцепеневшее на
постели тело, скользнул к столу. Он был абсолютно прав. Теперь диск
ожил и словно приглашал побеседовать. Роман взволнованно коснулся
пальцами рельефной поверхности предмета. Что дальше? Почему во сне
у него всегда было чёткое ощущение, что диск имеет прямое отношение
конкретно к нему? И даже, скорее, что это он сам имеет
непосредственное отношение к данному предмету. Этот момент
интриговал его больше всего.
Роман попробовал сосредоточить своё
внимание на намерении диска и немедленно получил ответ: перед ним
Карта. Назначение Карты? Карта ведёт по пути силы, но чтобы
воспользоваться ею, необходимо иметь Ключ. Зачем нужен Ключ? Ключ –
проводник и хранитель силы. Где взять Ключ? И тут на Романа
обрушился поток информации, которая находилась в совершенно
недоступном для его восприятия диапазоне. Никак иначе он не смог бы
описать это странное мелькание образов и знаков, которые он
совершенно не мог интерпретировать. При этом ощущение того, что
ответ получен, было абсолютно достоверным. Какая-то часть его
существа, несомненно, получила ответ. Но, похоже, он был с этой
частью себя пока незнаком.