Оценить этот своеобразный юмор Роман
смог буквально через секунду, когда в кухню вернулась Катерина
Сергеевна и на заявление Кирилла, что они уже пообедали, дала ему
ответ в абсолютно тех же выражениях и тем же самым непререкаемым
тоном.
«Сурово!» – только и смог вымолвить
Роман.
«Это ещё цветочки!» – весело
отозвался Бергер.
– Я благословляю тот день, когда
родилась младшая сестра, – смеясь, рассказывал Кирилл, когда им,
наконец, удалось уединиться в комнате. – Теперь она просто
физически не может контролировать каждый мой шаг, как это было
раньше. Поверь, старший брат до сих пор вздрагивает, когда слышит
её голос!
– У тебя есть старший брат?
– Да. И старшая сестра.
– И все – родные?..
– Роднее не бывает. Слушай, Шойфет,
давай сделаем уроки!
– Перестань меня так называть.
– Ну уж нет! Теперь ты для меня
всегда будешь Шойфет. Или так, или прощай навсегда. Ну, подумай сам
– какой ты Князев? Ты – Шойфет. Это звучит благороднее и весомей. И
потом – тебе идёт!
Роман снисходительно дёрнул плечом –
спорить в данном случае себе дороже. Но вот делать уроки – это
совсем не входило в его планы.
– Знаешь что, Бергер, давай мы
поговорим с тобой о деле, а когда я уйду, ты займёшься уроками и
вообще всем, чем захочешь, – как можно вежливее сказал он.
– Рома, ну, пожалуйста! – умоляюще
прошептал Бергер. – Я ненавижу математику, не выношу физику и
терпеть не могу химию и геометрию. Цифры меня убивают. Один час мы
потратим на уроки, которые тебе, кстати, тоже всё равно придётся
делать, зато потом я готов рассмотреть твоё безумное предложение
относительно Карты.
Нет, надо это прекращать. Этот гад
понимает, как важно для него поговорить о диске и беззастенчиво
пользуется этим. Но колебался Роман всего мгновение. Потом без
лишних слов достал из сумки учебники и уселся за стол.
– Только попробуй опять меня кинуть!
– зло прошипел он довольному Бергеру. – В этом случае я сделаю с
тобой что-нибудь очень нехорошее. Обещаю.
– Верю, Рома, верю, – живо
откликнулся Бергер, садясь рядом, и ослепительно ему улыбнулся.
Диск лежал на табурете, покрытом
тканью, в которую ранее был завёрнут. Кирилл стоял перед ним на
коленях и внимательно разглядывал идущие по кругу древнееврейские
надписи. Честно выполняя условия соглашения, он согласился помочь с
переводом, а также пообещал подстраховать Романа, когда тот решит,
наконец, воспользоваться Картой, и присутствовать при этом, чтобы в
случае какой-либо угрозы быть начеку и вывести его из транса.