Контраст
между южным и восточным фасадами на самом деле был таким резким, что меня аж
передернуло. Вообразите, будто к Зимнему дворцу сбоку приставили, к примеру,
сталинский жилой дом с колоннами. Неужели никому в голову не пришло, что это,
мягко говоря, странно? Хотя… на вкус и цвет, как известно, все фломастеры
разные. Скорее всего, изначально именно тюдоровский фасад был главным, но за
полтора столетия мода изменилась, и его решили убрать на задворки.
Джип
затормозил у высокого парадного крыльца. Я уже хотела выйти, но Бобан жестом
остановил меня, выбрался из машины, неторопливо обошел ее и открыл мою дверцу.
Подавая мне руку, он скорчил серьезную мину: мол, нельзя нарушать этикет. Я
пожала плечами и вспомнила, что на заправке он тоже хотел помочь, но не
успел.
Бобан
начал вытаскивать из багажника мои чемоданы, а я топталась у крыльца, сжимая в
руках сумку, ноутбук и пакет с водкой, и не знала, что делать дальше.
Дверь
распахнулась, с восторженным воплем выскочила Люська, а за ней с отчаянным лаем
выкатились две толстые корги. Джип, как у королевы, собаки, как у королевы…
Впрочем, мохнатые сардельки с лисьими мордами были очень даже симпатичными.
Люська за полтора года семейной жизни не похудела ни на грамм, скорее, еще
поправилась. Впрочем, возможно, все дело было в одежде.
Странно,
раньше она никогда не носила такое. Ее пышные бедра туго обтягивала
юбка-трапеция с бантовыми складками – мышино-серая, совсем как Скайхилл,
ворсистая, чуть ниже колена. Верх не менее туго облегала бледно-голубая
трикотажная двойка: кофточка с воротником под горлышко и застегнутый на одну
пуговицу скучный кардиган. Довершали картину плотные бежевые колготки и серые
туфли на низком каблуке и с перепонкой. Я думала, такие надевают только на
занятия бальными танцами.
Неужели
Питер заставляет ее одеваться в стиле «антисекс»? Или это такая провинциальная
аристократическая мода? А что, вполне монтируется с замком и окружающей средой.
Мои скинни и тренч поверх свитера были словно из другого мира. Ну, по крайней
мере, из другой эпохи.
Люська
обняла меня так, что кости затрещали, и потащила в дом. Бобан сзади нес мои
вещи. Завершали процессию корги, которые вертелись у него под ногами и пытались
на ходу обнюхать мое имущество. Как только Бобан поставил чемоданы на ковер в
огромном холле, больше похожем на бальный зал, из бокового коридора появился
тощий юноша в черных брюках и жилетке на белую рубашку. Он подхватил мой багаж
и понес вверх по лестнице. Корги пошли было за ним, но Люська свирепо крикнула:
«Брысь!», и собаки со всех ног дернули в коридор.