-
Не похоже.
- У
меня – все нормально.
Люська
опустила собаку на пол и оглянулась, как будто кто-то мог нас подслушать.
-
У меня действительно все нормально, мы были у врача, обследовались.
-
Значит, Питер?
-
Да. Его… зверюшки слишком ленивые. Много, здоровенькие, но… малоподвижные.
-
Это лечится?
-
Трудно сказать. Он пьет лекарства, на процедуры всякие ходит. Через три месяца
надо будет повторно обследоваться. Если не поможет, попробуем ЭКО. Хотя,
конечно, его это здорово подбило. Фигово быть последней надеждой рода. Говорит,
что теперь понимает Генриха VIII, который готов был расплеваться с папой
Римским, лишь бы развестись, снова жениться и заполучить наследника. Впрочем,
Генрих жен винил в неспособности родить мальчика, а тут сам. Знаешь, люди давно
шепчутся, что этот титул проклят – четвертый раз уже род Скайвортов может
прерваться. Мол, не за добрые дела это графство получали. Все четыре раза.
-
Ты в это веришь?
-
Во что, в проклятье? – фыркнула Люська. – Нет, конечно. Когда я верила в такие
глупости? А вот насчет ребеночка – все грустно. Ладно, давай не будем об этом.
Пойдем, я тебе хотя бы в общих чертах все покажу.
Уже
через пару минут я поняла, что моя единственная надежда не пропасть в этом
заколдованном царстве – обещанный Люськой план. Ну, и то, что Фокси и Пикси
всегда выведут к еде. Еще одним их излюбленным занятием – кроме обжорства и сна
в хозяйской постели – похоже, было путаться в ногах. Они воспринимали это как
веселую игру. Надо думать, свалить кого-нибудь на пол означало у них сорвать
джек-пот.
Мы
обошли по кругу весь первый этаж.
Завтра,
когда они уедут, пообещала я себе, спокойно обойду все снова, с планом в
руках.
-
Учти, в первой половине дня, до ланча, лучше пойти прогуляться, если погода
позволяет, - словно услышала мои мысли Люська. – С утра тут уборка. Но ты не
пугайся. Если увидишь, что девчонки где-то убирают, просто не ходи туда. А если
пришли с пылесосом, перейди в другое место, только и всего. Энни и Салли вообще
мирные, если даже что – не скажут. Раньше была еще Элизабет, старшая горничная,
ужас какая зараза. Все время бухтела, что я не туда пошла, не там села, не так
встала. Но, как понимаешь, бухтела недолго.
Угу,
подумала я, Энни и Салли не скажут. Вслух. Только про себя. И бровки поднимут
выразительно. И посмотрят друг на друга со значением. А мне-то не все ли
равно?