Как
и три предыдущих, четвертая креация Скайвортов ничем особенным себя не
прославила. В любом классе есть такой тихий, скромный ученик, который
перебивается с тройки на четверку, никогда не безобразничает, ни в чем не
участвует, ни с кем не дружит и не враждует. Учителям он удобен, одноклассники
его не замечают, и уже через год после выпуска, услышав фамилию, никто не может
вспомнить, кто это. Именно такими были Скайворты. И хотя среди них числились
парочка генералов, архиепископ и даже один министр, никому, кроме редких
историков, их имена ни о чем не говорили.
Несмотря
на то, что титул оставался в семье с шестнадцатого века, прямая линия
наследования от отца к старшему сыну за четыре с лишним столетия прерывалась аж
пять раз, переходя к младшим ветвям рода. Обычное дело для англичан, когда
вчерашний нищий студент, только что поедавший с газеты рыбу с картошкой,
внезапно становится пэром.
Именно
такая метаморфоза произошла с Люськиным мужем. Правда, рыбу с газеты он не ел,
поскольку на момент смерти своего дядюшки успел стать вполне преуспевающим
юристом и был избран в Палату общин от партии консерваторов. Тем не менее, ничего
особо аристократического ему не светило даже в самых смелых мечтах.
Скайворты
обитали рядом с одноименной деревушкой в Линкольншире, в замке Скайхилл.
Вообще-то изначально правильным графам полагалось управлять графствами. Однако
через некоторое время графств стало не хватать, поэтому новым пэрам титул
присваивали по фамилии, по месту обитания или по названию пожалованных земель.
Таким вот фиктивным карликовым графством внутри настоящего большого оказались и
крошечные владения Скайвортов. Это потом уже они прикупили окрестные территории
и стали вполне приличными землевладельцами.
Первый
деревянный Скайхилл, стоявший на небольшом пригорке, который только сильно
воспаленное воображение могло назвать «небесным холмом», сгорел от удара молнии
в промежутке между третьей и четвертой креациями. Выморочное имущество,
бесхозное и необитаемое, выгорело дотла. Четвертым Скайвортам, получившим титул
и землю, пришлось строить на пепелище новое родовое гнездо.
Похоже,
подавление крестьянских восстаний при Тюдорах оплачивалось щедро, потому что
дворец новоиспеченный граф отгрохал всем на зависть. Впрочем, завистью, похоже,
больше всех страдал он сам. Я не нашла в интернете изображений замка до его
перестройки в конце семнадцатого века, но в одном обзоре поздней английской
готики Скайхилл упоминался как бледное подражание знаменитому
Хэмптон-корту**.