Правда, везёт не всем, у некоторых имплантаты не приживаются, и
им приходится всю жизнь приноравливаться, чтобы не обгореть и не
ослепнуть, приходится самим приводить себя в порядок, используя
врождённые способности организма. Если они есть.
Молодой парень, белобрысый, с прямым носом и тёмными, почти
чёрными глазами, соскочил с кровати и с недовольством посмотрел на
пробивающиеся через жалюзи первые лучи восходящего солнца. С ещё
большим недовольством – на пластинку телефона, валяющуюся на
тумбочке. Зато россыпь чёрных волос на подушке заметно улучшила
настроение.
– Успею или не успею? –
бормотал он, натягивая джинсы. – Как же её зовут, только бы
вспомнить.
Одна штанина запуталась, он чуть не грохнулся на пол. В
последний момент вывернулся, и упал-таки на кровать, чмокнул спящую
в макушку.
– Завтрак, милая?
– Только кофе, – пробормотала девушка сонно, выглядывая из-под
одеяла. На вид ей было лет двадцать пять – тридцать, пронзительно
синие глаза в проникших в комнату лучах тускло блестели, она
зевнула. – Сколько сейчас?
– Семь.
– Чёрт, чёрт, чёрт, я опаздываю, – можно было бы предположить,
что девушка вскочит, и начнёт собираться, но нет, только одеяло
откинула, обнажившись до пояса. На левой груди у неё был небольшой
шрам. – Смена через полтора часа. Тащи кофе, bebe, иначе меня
выгонят. И пошевеливайся, хватит на мои сиськи пялиться.
– Уверена? – парень провёл пальцем по её груди. – Может,
поваляемся ещё немного?
– Бегом! Чёрный, без молока и сахара. И ещё, Поль...
– Что, дорогая?
– Когда вернёшься, обязательно вспомни, как меня зовут.
Справившись со злосчастной штаниной, парень, которого как только
не называли – и Пабло, и Полом, и Павлом, и Паулу, и даже как
сейчас – Полем, ринулся на крохотную кухоньку, засыпал зёрна в
кофемашину, и мужественно нажал зелёную кнопку. Нижний город кишел
всякими народностями, цеплявшимися за национальную идентичность, в
том числе за привычные имена, но с каждым поколением метисов
становилось всё больше, и ценность изначальных языков угасала.
– Ну, не подведи, – подмигнул он практически единственному
представителю кухонной техники в этом доме, – а то ведь придётся
вспомнить.
Фокус с забытым именем состоял из нескольких элементов, как
минимум – двух.
Пока кофемашина гудела, пытаясь сотворить из местного сорта кофе
что-то удобоваримое, он успел почистить зубы, умыться и отослать
несколько сообщений с телефона на виду у девушки. И когда с
подносом, на котором лежали несколько печенек и стояла большая,
исходящая паром чашка с логотипом местной телекомпании, вернулся в
спальню, чувствовал себя очень уверенно.