У входа уже стоял милиционер с винтовкой, неподалёку шушукались
и топтались с полудюжины человек. Надеюсь, они не всё тут
вытоптали, и Грому удастся что-то найти. Впрочем, если бандиты
действительно укатили на подводах, собаке придётся тяжко. Но
попробовать всё равно нужно.
Первым убитым оказался мужчина лет шестидесяти. Сосед, который
вызвал милицию, опознал в нём отца лавочника Кондрюхова. Мужчину
зарубили топором.
Чуть поодаль нашли ещё два тела: одно — главы семейства, второе
— девочки лет двенадцати. Их тоже зарубили. Всё фактически
произошло в придворье дома.
При виде девочки у Леонова дрогнули губы. Я понял, что сейчас
творится у него на душе.
— Спокойно, Пантелей. Мы обязательно найдём и накажем этих
гадов, — сказал я, положив руку ему на плечо.
— Я даже не представляю, кем надо быть, чтобы пойти на
такое…
В глазах Пантелея стояли слёзы.
— Ты как — можешь продолжать? — спросил я.
Он кивнул.
— Смогу, товарищ Быстров. Вы не обращайте внимания — я не
испугался. Просто не могу спокойно смотреть на такое!
— Ты не один такой. Наберись сил и злости, товарищ Леонов. К
несчастью, нам с тобой придётся увидеть сегодня ещё много
страшного, — вздохнул я.
У трупов во дворе были связаны руки и ноги, во рту кляп, у
взрослых раздроблены черепа — их рубили топором, словно дрова. Ещё
четверых мертвецов нашли у входа в баню, в предбаннике и самой
бане. Это оказались женщины, причём совершенно нагие.
Но не в том был весь ужас увиденного. Из каких-то варварских
соображений над трупом самой пожилой — матери лавочника зверски
надругались, разрубив тело вдоль паховой зоны. Казалось, её
разделал какой-то слетевший с катушек мясник.
Ну не мог человек в здравом уме и трезвой памяти идти на такое…
Тут явно совсем плохо с психикой, или кто-то реально охренел от
безнаказанности.
Даже мне стало не по себе при виде этого кроваво-красного
месива, Леонова вообще скрутило, и он выскочил во двор, чтобы
«стравить» остатки завтрака на землю.
Никто из нас не бросил на него осуждающего взгляда. У всех
подкатывал к горлу противный вонючий комок.
Но самый ужас ждал нас в прихожей некогда богатого дома. Здесь,
посреди комнаты, лежала супруга Кондрюхова, вокруг неё зачем-то
были разбросаны пропитавшиеся кровью постельные принадлежности:
матрасы, подушки, одеяла, наволочки…