– Да нет, – замялся траппер. – Проезжали тут одни – за харчи оставили.
– Военный народ?
– Ты откудова распознал?
– Я строевого коня сразу отличаю. Не купеческие лошадки. Прав я?
– Прав. Прав, глазастый!
– Так кто оставил-то? – Меня азарт начал разбирать: что ж он прямо не скажет, откуда лошади!
– Тебе не все едино?
– Как же нам все равно быть может? – развел руками Сотник. – Ты нам коней передаешь навроде кота в мешке. Мы не сегодня-завтра их старых хозяев повстречаем. Как докажем, что не конокрады?
– А это ваша уж беда – доказывать.
– Так мы можем и тебе их на память оставить. Хочешь – режь, а хочешь – так ешь.
– Ладно. Уломали. Настырные вы… Отряд тута проезжал. Вроде гвардейцы трегетренские. Поверх кольчуг накидки цвету…
– Коричневые?
– Ага, как лещина спелая. А на плече, вот тут, веревка крученая.
Петельщики? Неужто отряд Валлана? Тесен мир. Сколько живу, столько убеждаюсь.
– И называются они как-то мудрено… Мне ваш говорил, который в шапке с хвостом.
– Петельщики?
– О! Точно! Петельщики.
– А командиром у них лысый? Детина здоровенный – что поставить, что положить.
– Угу. – Ардан моментально погрустнел. – Он самый. Про него тоже Хвост много чего напел мне.
Буквально спиной я почувствовал, как напряглась Мак Кехта. Час от часу не легче! Стерпела упреки и оскорбления в свой адрес, а услышит про врага непримиримого – и откроется. Опять выручать надо, тему разговора менять. Да и давно пора. Дело-то к ночи. Договориться о цене – и спать.
– Понял я, Меткий, про кого ты говоришь. Видал их. Были на Красной Лошади. Давай лучше ближе к делу. Сколько возьмешь за коней?
– Дык я и сам к тому веду. Твой же дружок одноглазый завелся: «чьи кони, чьи кони»!
– Ну, выяснили, и Сущий с ними. Сколько просишь?
– Три. За каждого.
– Чего три-то? Камни, они разную цену имеют.
– Давай покажу.
– Ну, изволь, Меткий. Покажи.
Толстый палец с черным от старого ушиба ногтем завис над кучкой самоцветов. Сейчас выберет… Знать бы заранее, что в его лысую голову придет. Только б не смарагд… За него табун таких коней взять можно. Да не таких, а веселинских, ценящихся на торгах сверх всякой меры.
– О! Вот таких.
Траппер указал на жаргон. Слава Сущему! Не самый ценный камень. А наберется у меня дюжина жаргонов?
Быстро пересчитав, я озабоченно покачал головой:
– Не выходит. Десяток их всего. Давай чего добавлю…