Куликова морщится, совсем не довольная моим ответом. Открываю дверь, пропуская всех в квартиру.
- Направо сразу, сворачивайте в кухню.
Снимаю кроссовки и набираю Геру, в ответ опять тишина… Сглатываю, вдыхая больше воздуха. Ее молчание меня злит. Очень злит. И я окончательно перестаю верить в болезнь, как и в то, что у нее все хорошо. Но бесит больше ее молчание – это такая глупость.
«Не приезжай, Богдан, не хочу тебя заразить»
Охотно, бл*дь, верю.
Чувствую, что х*рня какая-то, но не лезу, не имею привычки, хотя кому я вру? Просто в последнюю неделю настолько задолбался, что сил на выяснения отношений и думы у меня не было. Только вот почему нельзя рассказать все сразу, не делать из происходящего секретов, превращая отношения в цирк? В кухню захожу уже с улыбкой. Пох*р на все, хочу сегодня расслабиться и ни о чем не думать. В дверь стучат, а после на пороге появляется Макс.
- Ребятки, ваша мать пришла, ромчик с виски принесла, - ржет, ставя пакеты на стол. - Я дверь закрыл, - уже мне.
Киваю.
- Стаканы нужны и тарелки, нож, мы тут еды принесли, - хлопочет Танька.
- В шкафу над раковиной все.
- Покурим?
- Макс, я бросил.
- Быстрый ты. На той неделе еще… а сегодня.
- Хотя… пох*й, пошли.
- Вот, наш человек.
- Серый, пойдешь?
Мелок поднимается со стула, идя за нами. Открываю просторную лоджию, настежь распахивая окна.
- А где твоя эта?
- Серега, не начинай, - обрываю на полуслове.
- А-ха-ха, я смотрю, он тоже Геру Брониславну всей душой любит.
- Заткнись, Максон.
- Да я молчу, - затягивается, облокачиваясь на перекладину открытого окна.
На улице начинается дождь. Небо затягивает хмурыми и какими-то злобными облаками. Духота стоит жуткая. Одежда кажется влажной. Вдыхаю в себя последнюю каплю никотинового яда и тушу окурок. Макс заинтересованно посматривает через окно на Танюху, лоджия простилается на две комнаты. Поэтому мы прекрасно осведомлены, чем занимаются на кухне девочки. Серега недовольно наблюдает за Федосеевым, а мне остается только закатить глаза и не допустить здесь махача.
- Танюша, - Максон лыбится, рассматривая Таньку уже с каким-то особым интересом, - ты просто космос, - садится на стул, широко расставляя ноги.
- Хорош трындеть, - намеренно все это перебиваю, - пить давай.
- Поддерживаю, - вступает Серега, и Максу приходится поднять свой стакан.