- Давай, - пожимаю плечами, мне в принципе пох. Так даже лучше, мыть с утра тарелки желания маловато.
- Прости, что спрашиваю… просто ты сегодня один…
- Так сложились обстоятельства.
- Поругались? – тяжело вздыхает.
- Нет, так, мелкое недоразумение.
- Не расстраивайся, все будет хорошо, - касается ладонью моей груди, смотря прямо в глаза.
У Танюхи большие серые глаза, по сравнению с Гериными они кажутся блеклыми. Нет в них тайны и очарования нет. По крайней мере для меня. Убираю ее руку, усмехаясь. Мне не нужна эта неловкость взглядов, эти глупые надежды в ее душе. Я знаю, что она ко мне чувствовала. Думал, прошло – оказывается, нет.
- Не стоит, - говорю сдержанно. Стараясь не грубить.
- Прости, - хмурится, присаживаясь на стул, - я просто хотела, - поднимает голову, - просто хотела тебя поддержать.
- Спасибо. Тань, я мальчик взрослый, мне жилетка поплакать не нужна. Сам справлюсь.
- Извини еще раз, - начинает хаотично переставлять тарелки, открывает воду, та шумит, и я не слышу ее всхлипов, только вижу, как изредка подрагивает спина, а пальцы сильнее сжимают поролоновую губку.
Только этого всего мне здесь не хватало.
- Тань, я вызову тебе такси, - касаюсь ее плеча и ухожу из кухни.
Заказываю машину. В дверь настойчиво трезвонят, убираю телефон, открывая защелку. Дверь распахивается мгновенно, а на пороге стоит Гера. Хмурюсь, пробегаю взглядом по ее лицу, волосам, спускаюсь ниже и только потом замечаю стоящий рядом чемодан.
- Впустишь? – ежится под моим взглядом.
Киваю. Пока ничего не могу понять. Ни *ера.
Гера топает мимо меня, таща за собой своего двухколесного друга. Отпускает ручку, а я как раз закрываю дверь. Мы поворачиваемся друг к другу одновременно. Смотрю и сатанею от желания убить ее или тра*нуть прямо здесь. В башке бардак. Алкоголь уже успел тяжелым грузом лечь на мои мысли по поводу нас, и я не совсем адекватен.
- Чего пришла? – усмехаюсь, рассматривая ее смазливое личико. - Вылечилась?
- Мне уйти? – приподымает бровь.
На кухне становится тихо, и Таня выходит в коридор. Гера бледнеет. Я вижу, как сжимаются ее кулаки, как расширяются зрачки и стискиваются зубы. Она зла и подавлена. Она готова рвать голыми руками, я чувствую ее неприязнь и ненависть, словно свои собственные эмоции. Но она натягивает на лицо улыбку и с ядовитым, полосующим на куски взглядом задает свой вопрос: