- Мне жаль, что мы друг друга не
поняли. Но… Вы еще ко мне придете… сами.
Вскоре чужие катера уже беззвучно
поднялись и резко ушли к горизонту. Вот это скорость! Если б она
знала, где можно… присвоить похожий катер, тут же этим
занялась.
Следя за изящным скольжением легких
машин, Латиса переваривала последнее замечание Старшего и только
сейчас поняла, что Аеллу следует внести в расчерченный на листах
блокнота план, причем в ту часть, которая может оказаться самой
полезной.
***
С первой трудность Шалье
столкнулся, как только Гууар приблизился к родному
поселению.
Этот момент он запомнил так
четко, что мог бы по памяти написать подробную картину, вплоть до
оттенка костяных копий, направленных на Гууара и ощерившихся
акульими зубами держателей этих самый копий.
Спасла его подопечного только
вспышка фантомного пламени, вырвавшаяся из-за плечного
ранца.
- Ты умер! — грозно пророкотал
вождь.
- Раан дал мне вторую жизнь и
пришел вместе со мной, — спокойно ответил Гууар. Шалье мысленно
восхитился такой безупречной выдержкой. Еще вопрос, насколько
уверенно смог бы он вести себя сам в такой ситуации. Ярицы
ошарашено замерли.
- Раан принес вам мир, —
невозмутимо добавил Гууар.
И спокойно двинулся дальше, чуть
ли не задевая прислоненные к горлу лезвия.
Ярицы никак не могли решить, что
же с ним делать. Тогда Гууар потребовал выстроить ему хижину и
воодушевленные хоть каким-то выходом соплеменники коллективно
принялись за работу. Лини выглянула один раз и скрылась в доме
синекожего. Гууар ее не заметил. Вплотную пройдя мимо статуи
богини, даже на нее не посмотрел, чем вызвал у остальных почти
благоговейный страх.
Три дня самые старые и
влиятельные особи племени слушали сказания Гууара и после
совещались, пытаясь прийти к какому-то решению. Даже когда
наступала ночь, Шалье сторожил спящего Гууара, боясь, что его тихо
убьют во сне. Редкие передышки он спал прямо в комнате, в
разложенном кресле, чтобы в случае сигнала, подданного Гууаром,
успеть что-нибудь предпринять. Среди самодельных амулетов, которыми
был увешан его подопечный, имелся один, двукратно сжатый в нужных
местах включающий в синей комнате сирену. Хотя Шалье и так не
собирался покидать свою нору. Раньше он выходил, чтобы отвлечься и
не уплыть в Стекляшку окончательно, чтобы вспомнить о своей
принадлежности к другому миру, пусть даже причинившему столько
боли. Теперь он не выходил, чтобы не узнать, как поступила Латиса.
После посещения пещер, в которых она окончательно избавилась от
мертвой, больше ничего не мешало ей жить, значит и рядом не
удерживало, а такие как Карасан с удовольствием воспользуются
моментом и предложат все, чего не мог предложить он сам. Зря,
кстати, он Карасана недооценивал, кто ищет — всегда найдет. Вот и у
него, наконец, появился шанс ударить очень больно.