Латиса пока ничего не могла сказать,
пытаясь уложить все им сказанное в кучу. Куча получалась безобразно
огромной и так и норовила развалиться.
- Ярицы тебя не тронут, нужно только,
чтобы мой жрец разыграл спектакль, в котором тебя победил. А когда
опуститься туман я сразу же тебя заберу и все…
- Ты так уверен, что они меня не
тронут? — напомнить о судьбе двух уже погибших подобным образом
тайтов Латиса не решилась.
- Совершено уверен, — ответил Шалье,
но его голос на мгновение неуловимо дрогнул.
- И как он меня победит?
- Да что-нибудь придумаю… Попрыгает
кругом, поднимая руки с оглушительными воплями, к примеру, а ты
испугаешься его невидимой сокрушительной силы и сдашься на милость
победителя. Это вообще не вопрос, даже в голову не бери… Гууар
считает меня богом, наплету ему какой-нибудь ерунды, в крайнем
случае, напугаю. Он выполнит, не бойся, Гууар ничего больше
приказанного не сделает, он полностью под моим контролем. Слышит
мои команды прямо в голове и беспрекословно им подчиняется. Да
и…
Дальнейшего Латиса не разобрала. В
сдавливающихся висках рассерженным вихрем гудел, набирая обороты,
заунывный вопль, постепенно заглушая все остальное. Когда-то так
начинались приступы, в которых ее посещала мертвая.
- Он… что ты с ним делаешь?
- Он полностью под моим контролем, —
ничего не замечая, уверенно повторил Шалье. — И сделает только то,
что я скажу.
- Ты… насильно залез в его голову и
заставляешь исполнять все свои приказания?
Тут Шалье немного напрягся, но Латиса
настойчиво смотрела в ожидании ответа.
Тогда он просто кивнул.
- Ты… ты… Это же просто мерзко! — она
вдруг вскочила, отталкивая кресло. — Как… Таиси!
- Что? — уставился Шалье
непонимающе.
- Таиси тоже лезла в мою голову и
пыталась руководить моими действиями. И я помню, КАК это было!
- Не сравнивай, это не одно и то же,
— быстро проговорил Шалье. Быстро, но не очень уверено.
- Это так МЕРЗКО! — закричала Латиса
прямо ему в лицо, — как же ты посмел?! И чем же ты в таком случае
отличаешься от мертвой?! Чем ты лучше?!
Шалье глубоко и быстро вздохнул, но
ничего не ответил. Помрачнел, прилипая к экрану с такой дорогой его
сердцу Стекляшкой.
- Это отвратительно, — с омерзением
добавила Латиса.
Слегка склонив голову к плечу, Шалье,
видимо, успокаивался. Обвел тяжелым взглядом комнату,
останавливаясь на каждом предмете. А потом на Латисе.