На соседнем стуле вдруг оказалась
Апина, примерно сложившая руки на коленях.
- Расскажи нам подробнее, что там
произошло? — нежно спрашивала Советница, словно и не злилась
недавно на безответственное Латисино поведение.
- Попросите меня не забирать, —
непослушными губами предложила Латиса. — Попросите оставить, ведь
это просто случайность. Я все расскажу.
Советники молчали. Она собиралась
просить дальше, готова была предложить что угодно, просить как
угодно, может даже унижаться, но дверь издала предупреждающий
звонок и в комнату вошел незнакомый тайт. Кафит на нем был
необычный — темно-серый, с рисунком изломанных линий. Пришелец
оглядел людей равнодушными глазами и сложил руки на груди.
- Приветствую.
Советники сгрудились напротив него, а
Латиса крепко вцепилась в спинку стула.
- Вы изучили извещение? — спросил
тайт.
- Совет изучил полученное извещение с
огромным вниманием, — вежливо ответил Куладин.
- Ваш ответ?
- Мы не будем препятствовать вашей
воле. С сегодняшнего дня Латиса Маеринская не входит в состав
человеческой экспедиции, — спокойно отозвался Советник, не отводя
взгляда. Он был уверен, что поступает правильно, ведь на кону их
общее будущее.
Тайт вежливо наклонил голову,
принимая ответ, и исподлобья впервые посмотрел на саму виновницу
разговора.
"Конец", — поняла Латиса и голова
сама собой крепко прижалась щекой к прохладной стене.
Перенапряжение взорвалось тупой болью в голове и белыми пятнами в
закрытых глазах. Зубы почти скрипели, сдерживая шипение, а потом
пришла… Таиси. Таиси начинала наказание неспешно, потому что
собиралась растянуть его на как можно дольше, сделать как можно
более мучительным.
Латисе пришлось забраться на стул с
ногами и сжаться в комок. Совершено четко и ясно, почти без страха,
она поняла, что это предел. Предел напряжения, отведенного
человеческому мозгу и сейчас она уйдет в какой-то из придуманных
миров, чтобы никогда оттуда не вернуться. Уйдет и оставит пустое
тело, пускающее ртом пузыри и бессмысленно глядящее вдаль, в одному
ему видимую пустоту.
Тайту увиденное не понравилось, он
нахмурился и быстро вышел.
Таиси обвиняла в предательстве и
сладким голосом обещала убить, свести с ума, сводить постепенно,
долго и мучительно, чтобы, сука такая, почувствовала всю
безысходность своей участи. Чтобы на своей шкуре ощутила величину
недовольства Таиси, потерявшей шанс обнародовать настоящую причину
своей гибели. Тут, у тайтов, где ее смерть так близко, Таиси
гораздо сильнее, чем может вынести издерганный непонятным
человеческий разум.