- Ты знаешь, что через два
световых дня вступает в силу новый этический закон 'О запрете
манипулирования разумными малоразвитыми расами'?
Шалье нетерпеливо
кивнул.
- Да. Но меня это не
касается.
- Вот как? — до приторности
добродушно поинтересовался Аелла, но все же было видно, что он
насторожился. — Отчего же?
- На днях я внес поправку, что
существующие в настоящее время эксперименты, начатые до начала
действия закона, разрешено довести до конца, планируемого
экспериментатором.
Старший улыбнулся почти
снисходительно.
- Поправку еще должны утвердить!
— многозначительно пояснил Аелла. И уж он-то был уверен, что такое
никто утверждать не станет.
- Нет. Она уже
утверждена.
- Кем?
- Воплощенный дал мне свое
согласие.
Аелла растерялся. Шалье ждал
обиды, может, раздражения, чего угодно, только не жалости, такой
острой, что невозможно сделать вид, будто ее не заметил. Старший
смотрел ласково, с непонятной болью.
- Шалье… Что же ты пообещал ему
взамен?
- Это должно волновать только
меня.
- Я тоже волнуюсь. Я… знал твоего
отца.
- Мой отец был чрезмерно
общительным. Его знало множество людей.
- Я любил его.
- Как и большинство других. Это
разве меня к чему-то обязывает?
- Нет. Но он бы хотел, чтобы о
тебе позаботились.
Сдаваться Шалье не
собирался.
- Если больше никаких вопросов и
претензий к моей деятельности нет, я, пожалуй, пойду.
- Шалье… остановись. — Теперь
Аелла откровенно просил. — Ты уже потерял все. Ни семьи, ни друзей,
ни привязанностей. И вот у тебя появилась эта девочка.
Зачем?
Этот вопрос Шалье удивил
настолько, что он остался стоять на месте.
- Она мне не мешает.
- Ты… что сделаешь, если она
начнет мешать?
- Она не будет мешать, —
покладисто повторил Шалье.
- А все-таки?
И впервые за весь разговор Шалье
не нашелся с ответом. Тогда он просто откланялся, прощаясь, и пошел
к выходу. Старший был так расстроен, что даже неискушенным глазом
видно. Не тем, что проиграл, как многие бы подумали, а тем, что
опять не смог остановить.
К двоим ученикам на ступеньках
присоединился третий, встреченный в коридоре. Они молча проследили
за движением фигуры в сером, насторожено, как за чем-то опасным.
Шалье не обратил на них внимания, ему было плохо оттого, что
пришлось так обойтись с Аеллой. Но иначе нельзя, Старший должен, в
конце концов, понять, что от цели он не отступит. И если на пути
встанет личная привязанность… даже это его не остановит.