Виталис старался, как мог,
пересмотрел все возможные документы, но больше ничего полезного не
нашел. Шалье внимательно выслушал его пояснения и сожаления о
невозможности помочь чем-то большим, самолично убедился, что все
сказанное — правда, просмотрел записи о времени, когда возили
женщин и, наконец, собрался уходить.
У выхода его остановил голос
Виталиса, сразу расставивший все по местам.
- Шалье… Ульрих уже достаточно
наказан, подпиши прощение, — с трудом выговорил Виталис. Просить за
кого-то всегда непросто, особенно у того, кто к мольбам равнодушен.
И все же Виталис просил. Вот вам и забыл… Вся это его
доброжелательность — всего лишь попытка убедить в своей
безобидности и добиться желаемого: в данном случае, свободы
Ульриха.
- Не сейчас, — не оглядываясь,
ответил Шалье. Он не хотел видеть лицо бывшего, пусть не друга,
пусть просто приятеля, но все равно человека, который когда-то
увлеченно поддерживал их с Ранье планы. Не хотел ему
отказывать.
- Когда?
- Когда исчезнет сама причина
нашего с ним несогласия.
- Тогда… навести его.
Навестить? Шалье задумался. Чем
Ульриху поможет его визит? Сможет, наконец, высказать все, что
копилось в нем годы, проведенные в изоляторе? Неужели до оправданий
опустится? Это было бы неприятно, Шалье не хотел бы видеть его…
побежденным, сломленным. Так с какой стати ему посещать Ульриха,
своего одностороннего врага и несостоявшегося убийцу?
- Я тебя прошу, — четко пояснил
Виталис.
Шалье подумал еще раз. С
сегодняшнего утра все вокруг складывается по правилам белой полосы:
Гууар, спокойный сезон рождения, Латиса — слишком хорошо, чтобы
длится долго. Всего лишь короткая передышка и чем красочней она
будет, тем сложнее придется потом, но без таких моментов жизнь по
большому смыслу теряет всякий смысл.
Передышку… заслуживают
все.
- Обязательно навещу на днях, —
уверено сказал Шалье и совершено искренне добавил. — Буду рад его
повидать.
***
Кожа зудела невыносимо.
Латиса морщилась, сонно отмахиваясь
от чего-то невидимого, мешающего спать, но как можно спать, если
чешется одновременно все?
Есть, впрочем, все равно хотелось.
Опустив ноги на шершавый пол, Латиса улыбнулась приятной щекотке в
ступнях и решила не обуваться. Как ни печально, одеваться все же
пришлось, ведь Шалье не оповещал о своих планах заранее, так что
было не ясно, явится он сегодня или нет. Если б точно знать, что
его не будет, можно было бы порасхаживать голышом. Секунду
помечтав, Латиса с сожалением потянулась за одеждой.