– Ты никогда не говоришь о том, что у тебя перед глазами, – ответила она, поставив рюмку на ладонь и поддерживая ее другой рукой.
– Что же у меня перед глазами?
– Я, например.
– Этот курс не для меня, – буркнул он и смущенно поглядел на нее.
Лодка с девушками шла к берегу, они громко смеялись. Поднятая ею волна плескалась о борт шхуны. Воздух был пряный и соленый. Дина и Андерс остались одни.
В каюте возникла напряженность. Андерс не поднимал глаз.
– Мне хотелось бы, чтобы ты взял на себя заботу о Рейнснесе. Я собираюсь уехать на юг. Когда ты вернешься с Лофотенов, меня здесь, наверное, уже не будет.
Андерс медленно глотнул ром и отставил рюмку на маленький столик, прочно привинченный к настилу каюты. Ему пришлось протянуть руку, чтобы поставить ее.
– И куда же ты поедешь?
– В Копенгаген. А может, и дальше. Я поеду на пароходе…
– Значит, на юг? В Копенгаген? А можно спросить, по какому делу?
– Я не обязана отчитываться, – сухо ответила Дина.
Свет сделался фиолетовым. Динины пальцы беспокойно двигались на коленях. Овальные ногти блестели на фоне темной шерстяной ткани.
– Тебе тяжело? – спросил он.
Она взяла его руку и придвинулась к нему. Кожу Андерса кололи тысячи острых иголок. Он растерялся.
– Мне здесь тесно! Здесь нечем дышать! Понимаешь?
– Понимаю или не понимаю, какая разница… И долго ты намерена отсутствовать?
– Не знаю.
– Что с тобой творится? – спросил он и хотел встать.
Дина наклонилась и схватила его за обе руки. Она была сильная. Ему стало приятно и в то же время тревожно. Дина молчала, он сказал:
– Боюсь, мне все-таки придется задать тебе один вопрос. Что тебя тревожит в Рейнснесе? Тень русского?
– Что ты хочешь этим сказать? – прошептала она.
– Неужели ты так оплакиваешь Лео Жуковского, что вынуждена даже бежать из дому?
– Оплакиваю?
– Все понимали, что в нем ты могла найти нового хозяина Рейнснеса. В том числе и я.
– Оплакиваю? – повторила Дина, глядя на что-то за окном каюты. – Здесь нечем дышать… Всегда одна и та же морока. Зима, весна, лето. Полевые работы. Люди. Счета.
– И только смерть Лео раскрыла тебе на это глаза? – тихо спросил он.
– Я понимала это и раньше… И ты бы тоже понял, если б, как я, был навеки осужден на это…
– Я понимаю.
Они помолчали.
– Но я не тот человек, который может заменить тебя в Рейнснесе. Я редко бываю дома.