Будь моей парой - страница 27

Шрифт
Интервал


Бросок. Смазанный, почти молниеносный. Такой, что едва ли заметит человеческий глаз — так умеют двигаться только высшие расы. И вдруг время застыло. Замерло, растеклось по пространству камеры. Словно в синематографе внезапно засбоила перемотка. Дженни услышала над ухом полный ярости рык и лишь мгновение спустя поняла, что рычит она сама. В крови вспыхнула ярость — веселая, хмельная, выжигающая гнилой страх.

Эта же ярость наполнила девушку легкостью и силой. Словно под кожей запрыгали сотни огненно-горячих искорок, делая тело пластичным, неестественно гибким и сильным. Дженни вспрыгнула на койку, легко уходя от удара, и пнула толстуху ногой в грудь.

Треск ломающихся костей. Полный нестерпимой муки вой. Огненный ореол, отчего-то вспыхнувший на мгновение вокруг тела и внезапный ужас в глазах двух оставшихся женщин.

От удара толстуха отлетела в другой конец камеры, ударилась о стену и сползла по ней, словно куль с тряпьем. Две другие противницы отшатнулись, с ужасом глядя на Дженни.

А потом одна завизжала на противной, нестерпимо высокой ноте, а вторая бросилась к двери и заколотила в нее.

“Никто не откроет, — отстраненно подумала Дженни, все еще не осознавая до конца случившееся. — Охрана знает, что меня здесь должны “учить””.

Но она ошиблась. Дверь распахнулась почти сразу. На пороге, поигрывая дубинкой, стояла мосластая охранница.

— Чего орем? — недовольно спросила она, перебивая визг пегой шакалихи.

Та резко замолчала, всхлипнула и ткнула в Дженни дрожащей рукой.

— Она… она…

— Она убила Марту, — проскулила ее подруга, указывая на безжизненное тело толстухи.

***

Дальше все запомнилось урывками. Камера наполнилась охранниками. Несмотря на то что Дженни и не думала буйствовать, на нее надели наручники.

Чуть позже появились два здоровенных мужика в белых халатах. Они сгрузили толстуху на носилки и унесли. Из коротких реплик, которыми обменивались медики, Дженни поняла, что женщина все еще жива и чуть не расплакалась от облегчения.

Потом был допрос, на котором офицер Такшери снова и снова спрашивал, что побудило Дженни напасть на сокамерницу.

— Я не нападала, — упрямо повторяла девушка. От недосыпа и недавно пережитого стресса слипались глаза. Хотелось на кровать — хотя бы на узкую тюремную койку. Чтобы свернуться клубочком и задремать. — Это была самооборона.